Нужен ли России закон о добровольцах?

10 января Советом Федерации на заключение в Правительство РФ направлен проект федерального закона «О добровольчестве (волонтерстве)». Вскоре законопроект будет внесен и в Государственную Думу. Документ вводит добровольную государственную регистрацию волонтеров, а также меры по поддержке добровольческого движения. Поможет ли новый закон ввести отношения между государством и добровольцами в правовое поле? Сохранится ли при этом сама идея волонтерства как бескорыстной помощи? На эти вопросы отвечает координатор благотворительного проекта «Построй Крымск» Екатерина Боскис.

Раздел: АКТУАЛЬНО

Журнал: № 2 (февраль) 2013Автор: Владимир ИвановФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 19 февраля 2013

— Екатерина, как вы стали добровольцем и что вы делали в Крымске?

— Я читала в интернете материалы о трагедии, очень задела за живое статья-исповедь очевидца из Нижней Баканки. Меня поразило равнодушие, с которым врач встретил пострадавших мужчину и его дочку. В какой-то момент я почувствовала, что если прямо сейчас туда не поеду, то буду укорять себя всю жизнь.

Через несколько дней мы вместе с мужем были уже в лагере добровольцев. С раздачей помощи царила полная неразбериха: ее раздавали по кругу; пользуясь ситуацией, некоторые спекулировали; до многих помощь просто не доходила. Одним словом, требовалась организация процесса. В следующий раз, когда я собралась в Крымск, я взяла с собой принтер, рекламу с номерами местных телефонов, по которым можно было заказать доставку, и бланки заявок на адресную помощь. Поначалу все протестовали против такой бюрократии, но иначе было просто нельзя.

Через несколько месяцев после трагедии я поняла, что буду делать сайт «Построй Крымск». Дело в том, что, несмотря на помощь, которую оказывало государство, решить вопрос с восстановлением жилья в полной мере не удавалось: часто ремонт делался на скорую руку, без предварительной просушки здания. В квартирах появлялась плесень, а только что поклеенные обои отваливались. Я записала видео, сделала фотографии и выложила адреса проблемных домов в сеть. Кнопку для пожертвований я получила от официально зарегистрированного фонда «Предание». Самим нам удалось собрать около 120 000 рублей. Потом нашей работой заинтересовался Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению. Отдел распределял средства, собранные по епархиям, — около 50 млн рублей. Мне поручили мониторинг ситуации в Крымске, станице Нижнебаканской и близлежащих хуторах, сбор прошений на оказание помощи и поиск строительных бригад для ремонтных работ. Среди всех обращений отбирались прошения социально незащищенных граждан — одиноких стариков, многодетных семей.

— Сразу после Крымской трагедии Совет Федерации выступил с предложением закрепить статус добровольцев законодательно. Хотя законопроект пока находится в стадии разработки, уже раздаются голоса о том, что в нем не учтено мнение самих добровольцев. Как вы считаете, нужен ли такой закон?

— Добровольческое движение существует в определенном правовом поле. Одной из правовых форм является НКО (некоммерческая организация). Пробуя организовать НКО своими силами, я узнала, что на сбор бумаг и аренду помещения требуется около 40 000 рублей. На мой взгляд, это чрезмерная сумма. Думаю, что необходимы поправки в законодательство об НКО.

Когда фонд зарегистрирован, можно начинать работать, то есть привлекать финансирование. Однако законодательством предусматривается, что на нужды самого фонда можно использовать только около 20% от нецелевых средств фонда. Для того чтобы оплачивать транспортные расходы из целевых средств, со всеми волонтерами нужно заключать договоры. Для Крымска это был больной вопрос. Один рейс автобуса из Москвы до Крымска стоил порядка 80 000 рублей. Я сама попала в Крымск на автобусе, который шел от Воробьевых гор в Москве. Деньги на этот рейс собирались инициативной группой прямо на месте, что называется «в шапку». Позднее появились договоренности с МЧС, которые брали добровольцев к себе «на борт».

Мне кажется, что закон должен предусматривать какие-то льготы на оплату дороги в случае, если добровольческая деятельность выходит за рамки одного города. То же касается проживания. Когда наступила осень, волонтерам пришлось свернуть палаточный лагерь «Добрый» и переехать в волонтерский дом, который приходилось арендовать по очень высокой цене. У добровольцев нет никаких преференций или льгот ни по жилью, ни по транспорту.

Что касается законопроекта, подготовленного комитетом по социальной политике Совета Федерации, сошлюсь на мнение моего коллеги Владимира Берхина — председателя фонда «Предание». Он считает закон бесполезным и выражает опасение, что некоторые его нормы могут трактоваться на местах очень широко. Например, на опасные работы допускаются добровольцы только из государственного реестра. Но в законе нет четкого разъяснения того, что такое опасная ситуация. Под опасными работами может пониматься все что угодно.

— Но если были бы введены подобного рода преференции, это могло бы иметь и обратную сторону: бизнес под видом волонтерской деятельности. Скажите, а кроме льгот, что еще может сделать государство?

— Есть и совершенно другой круг проблем. Когда добровольцы приезжают на место, они могут использовать время в своих корыстных целях — поехать отдыхать на море, например. А мы уже потратили деньги на оплату дороги для них. Поэтому нужно предусмотреть возможность составления договора между волонтером и организацией, которая его отправляет. Это можно было бы четко «прописать» в законе.

Кроме того, у добровольцев должна быть какая-то подготовка — хотя бы психологическая. Люди должны знать азы общения с пострадавшими после катастрофы. Когда устаешь, уже не чувствуешь, что перед тобой люди, которые потеряли близких, стояли на краю смерти: начинаешь на них «срываться», чего делать категорически нельзя. Волонтеры должны твердо усвоить правила общения с пострадавшими, должны понять, что иногда важнее оказать психологическую помощь, а не материальную. Государство могло бы финансировать необходимый для добровольцев курс психологической подготовки, это пошло бы на пользу дела.

— Что бы вы посоветовали тем, кто хочет сорваться с места и ехать помогать в ликвидации последствий стихийного бедствия?

— Не сомневаться и ехать, но при этом помнить, что как только ты становишься добровольцем, то больше не принадлежишь самому себе и служишь только делу.

Сайт гражданской инициативы «Построй Крымск»: http://postroykrymsk.ru/

В разделе «Отчеты» представлена подробная информация о расходовании 49,8 млн рублей, собранных епархиями Русской Православной Церкви для пострадавших Крымска.

Текст законопроекта можно прочесть на сайте Совета Федерации (http://www.council.gov.ru) в разделе законодательных инициатив комитета по социальной политике.

На фоне острого социального неблагополучия последних десятилетий в России сегодня наблюдается необычайный рост добровольческого движения: как вспоминают очевидцы, сразу после разрушительного наводнения в Крымск приехало столько машин с московскими номерами, что на дороги города, впервые за всю его историю, вышли регулировщики.

Но там, где добровольцы взаимодействует с государством, недоумение возникает у обеих сторон. Привлекая к работе неизвестных людей со стороны, государственный служащий берет на себя большую ответственность: за их ошибки отвечать придется ему. Кроме того, чиновнику нужно подумать о безопасности и координации действий добровольцев, а также о соблюдении ими установленных правил работы. Кроме фактора «дополнительной головной боли», действует и психологический фактор: добровольцы появляются там, где государство не справляется со своими функциями. Стремясь сохранить лицо, чиновники начинают «открещиваться» от добровольцев или не замечают их, или ставят палки в колеса.

У волонтеров свои проблемы. Часто происходит так, что добровольцы не желают координировать свои усилия с усилиями работников госслужб, что приводит к печальным последствиям. Многие едут на место трагедии с целью «увидеть горькую правду», не представляя себе, что такое катастрофа и как следует вести себя при ликвидации последствий ЧС. Наконец, есть и те, кто зарабатывает на волонтерстве политический капитал.

Вряд ли обсуждаемый закон негативно скажется на деятельности уже существующих волонтерских организаций: его нормы не носят обязательный характер, в создаваемый государственный реестр волонтеров можно вступать по желанию, а можно не вступать. Поэтому появившиеся комментарии к законопроекту (в массе своей сводящиеся к опасениям, что волонтеры могут оказаться под колпаком у государства), думается, можно определить как выражение взглядов типа «ничего хорошего государство сделать не может».

Информационный фон, на котором происходит обсуждение законопроекта, — отдельный вопрос. С одной стороны, мы наблюдаем замалчивание проблем, связанных с трагедией в Крымске: например, как утверждает Екатерина, помощь получают только граждане РФ, а среди пострадавших много иностранцев. Это касается и других острых социальных проблем нашей страны, о которых мы боимся говорить вслух. С другой стороны, ряд СМИ представляют себе ситуацию с добровольцами в том духе, что-де они — единственная сила, способная бороться с трагедией, тогда как государство намеренно бездействует. Расхожий миф: волонтеры в одиночку потушили пожары в 2010 году и восстановили Крымск в 2012‑м. Таким образом, на наших глазах, добровольчество переводится из плоскости социальной в политическую плоскость. Но продуктивно ли противопоставлять государство и добровольцев? Есть ли в этом плюсы для обеих сторон? И есть ли в этом плюсы для тех, кто нуждается в помощи?..

Беседовал Владимир Иванов