На родине священномученика

Имя протоиерея Философа Николаевича Орнатского (†1918) неотделимо от Петербурга-Петрограда. Его заслуги перед религиозной жизнью столицы империи предреволюционных лет известны. Есть в городе места, которые по праву можно назвать Петербургом Орнатского, но география жизни выдающегося пастыря включает и те места, откуда он был родом.
Журнал: № 8 (август) 2013Автор: Ольга Ходаковская Опубликовано: 14 августа 2013
Имя протоиерея Философа Николаевича Орнатского (†1918) неотделимо от Петербурга-Петрограда. Его заслуги перед религиозной жизнью столицы империи предреволюционных лет известны. Есть в городе места, которые по праву можно назвать Петербургом Орнатского, но география жизни выдающегося пастыря включает и те места, откуда он был родом.

Двоюродный прадед редкой независимости характера
В тридцати пяти километрах севернее города Череповца, в 6 км к западу от старого тракта, соединяющего Череповец с Кирилловым и Кирилло-Белозерским монастырем, находился погост под названием Новая Ёрга. Именно здесь малая родина священномученика Философа; его любовь к родному пепелищу и отеческим гробам начиналась здесь. Протоиерей Философ Орнатский появился на свет в семье священника новоёрговской Богоявленской церкви 21 мая (по ст. стилю) 1860 года.

Обычная, ничем не примечательная родословная сельского священнического рода — таких в России были тысячи — отмечена замечательным родством. Прадед отца Философа по отцовской линии — священник Иосиф Петрович — приходился двоюродным братом епископу Пензенскому Амвросию (Орнатскому, 1778–1827), автору трудов по истории Русской Церкви, прежде всего — многотомной «Истории Российской иерархии». (Родных братьев и сестер у епископа Амвросия не было, но его биографы упоминают о многочисленной родне, обращавшейся к нему за помощью в период его пребывания на покое в Кирилло-Белозерском монастыре.) По фамилии своего именитого дяди сын Иосифа Петровича — Платон, а также сыновья другого двоюродного брата, Михаила Петровича, стали называться Орнатскими. Это произошло по воле самого преосвященного Амвросия, о чем свидетельствуют воспоминания потомков по линии Михаила Петровича. У них доныне сохранились письменные воспоминания, удостоверяющие родство и передачу фамилии. Тут необходимо отметить, что великорусское сельское духовенство того времени родовых фамилий не имело. Сам будущий преосвященный именовался в Кирилловском духовном училище Чудским — по названию погоста, где служил его отец, и лишь по выходе из Александро-Невской академии стал Орнатским. 

Деятельность и личность этого иерарха не раз привлекала к себе внимание историков. Основания к тому действительно были. «История российской иерархии» — замечательный труд своего времени. Привлекала и личность самого преосвященного Амвросия — по сильному и своеобразному характеру, редкой независимости, необычному образу жизни и деятельности в сане епископа.
Когда Пензу посетил государь Александр I, пензенский преосвященный Амвросий «повелел» царю совершать поклоны перед каждой иконой, которую держали священники, встречавшие у входа, а затем у Царских врат и чтимых образов. В одной из бесед император обратил его внимание на жалобы духовенства. «Государь, — ответил епископ, — на тебя еще более подали бы жалоб, если бы было кому жаловаться. Посмотри, — коснулся он своей панагии с изображением Спасителя, — Он ли не был свят, а Его обвинили и распяли!»

Один из помещиков-благожелателей предупреждал его об угрозе ссылки в Соловецкий монастырь.

— А в Соловецком монастыре есть Бог? — последовал от владыки Амвросия вопрос.

— Бог-то есть везде, да вам будет худо.

— Нет, там все мое счастье, где есть Бог. Мне нужен Он один, а от Него меня никто не удалит.

Местом последнего пребывания он избрал Кирилло-Белозерский монастырь: «Я желаю там окончить свою жизнь, где начал ее и свое воспитание». И продвигаясь по тракту на Кириллов, он проследил взглядом новую колокольню Чудовского погоста, откуда был родом, но в родной приход не завернул. И по настоящее время колокольня возвышается неподалеку от Новой Ёрги и видна с дороги — в напоминание всем знающим о епископе Амвросии.

…И другие предки
Отец протоиерея Философа — Николай Платонович и дед — Платон Иосифович служили в церкви с. Городня (ныне г. Шексна Вологодской области). В 1856 году, вскоре по окончании Вологодской духовной семинарии, сын священника Знаменской Городищенской церкви Николай Платонович Орнатский женился на Феоне Ивановне Белоликовой, принял священный сан от епископа Старорусского Иоанникия и получил приход тестя — священника новоёрговской Богоявленской церкви Ивана Стефановича Белоликова.

Дед протоиерея Философа по материнской линии также происходил из священническо-причетнического рода этих мест. Имел семинарское образование. В 1836 году «преосвященным Анастасием, епископом Старорусским и кавалером» рукоположен во священника и служил на одном месте до кончины, последовавшей в 1854 году.

Все браки по обеим линиям — Белоликовых и Орнатских — были внутрисословными и местными. В родословной священномученика Философа заложен мощный пласт духовенства Белозерского края — так когда-то именовались земли Череповецкого, Кирилловского и Белозерского уездов Новгородской губернии. Фактически древо Орнатских и Белоликовых вросло в этот край и вобрало в себя самый дух духовенства и причта, веками служивших здесь.

Вокруг монастыря
Центром духовного и хозяйственного притяжения края издревле был Кирилло-Белозерский монастырь. Хотя преподобный Кирилл подыскал для обители глухое место, в целом край к моменту его появления был обжит и населен. Келью преподобного окружали боярские вотчины, которые через акты дарения либо купли постепенно становились монастырской собственностью. В XVI веке владением Кирилло-Белозерского монастыря стала и вотчина достойнейшего боярина Ивана Петровича Фёдорова-Челяднина, опального воеводы, бравшего Казань и командовавшего войсками в Ливонской войне. В вотчину входило селение Новая Ёрга, с ним — вотчинный Богоявленский монастырек. После казни воеводы, в 1568 году, монастырек был упразднен. На его месте возник приход, а вотчину с селом царь Иван Грозный отписал на себя. Кириллову монастырю ее передал его сын — царь Фёдор Иоаннович. В переписной книге 1601 года в числе владений монастыря уже значится это село, а «в нем церковь Богоявленья Господня».

17512762.jpg

В более поздних переписных книгах упоминается «на церковной земле церковь Богоявления Господня да другая церковь вмч. Парасковии, нареченныя Пятницы. В ней двор попа (у него 3 сына) и келья, в ней просвирня и вдова. Да в том же селе на монастырской вотчинной земле прикащик да двор монастырский конюшенной…»

Страшное знамение
С этим местом, а возможно, и с одним из упомянутых в переписи лиц, связано событие, отмеченное в русских летописях XVII века. Над Белозерским уездом произошло редкое космическое явление: в атмосферу земли вошел болид, после чего последовал метеоритный дождь. Новоёрговский священник по имени Иван описал небесный катаклизм в письме к братии Кирилло-Белозерского монастыря. Текст его письма вошел в культурное наследие нашей страны как образец русской литературы допетровского времени, был он подробно изучен и с астрономической точки зрения. Но письмо «попа Иванища» интересно и как документ, дающий представление о нем самом — никому не ведомом священнослужителе, живо и выразительно владевшем пером. Мы приведем его здесь как замечательный документ истории родных мест протоиерея Философа Николаевича Орнатского.

«В нынешнем, государи, в 1662 году 29 ноября в субботу по заходе солнца у нас в селе Новая Ёрга и в деревнях многие люди видели на небе страшное знамение: лишь только солнце зашло, и от того места солнечного заката быстро появилась будто большая, длинная звезда, и показалась на небе, как молния; небо раздвоилось быстро, как от молнии, и так оставалось как бы полчаса, и был свет необыкновенный, как огонь, и многие видели в том свете вверху, в темя человеку, великое виденье: как будто голова, и очи, и распростертые руки, и грудь, и ноги, и весь огненный. А мороз, государи, в то время был большой, воздух ясный, и было тихо. И потом на том месте, где было виденье, стало как бы небольшое мутное облако. А небо как бы затворилось. И огонь на землю падал по многим дворам, и по дорогам, как кудель горящая; люди от него бегали, а он катается за ними, но никого не ожег, а потом поднялся вверх в облако. И в том облаке начался шум с дымом, как гром или великий страшный голос, и это продолжалось долго, как будто и земля тряслась, и дома тряслись, и многие люди от ужаса падали на землю. А скотина всяк в кучу металась, бросила есть корм, головы к небу подняла и вопит, как какая умеет. Потом камни падали с великой силою. Большие и малые, горячие, а иные от жару разрывались. А огонь, государи, пожирал людей и скот; на полях и на улицах погибали, а на дворах еще Бог помиловал Своей милостию. Что камни падали горячие, можно по тому было узнать, что снег около них оттаивал, а иные, которые были большие, уходили в землю и в мерзлоту. А по другим волостям, государи, около нас камней не выпадало, только видели все то знамение и огонь…»

Родители
Вернемся к родителю протоиерея Философа. В Новой Ёрге Николай Платонович служил с 1856 по 1865 год. На территории его прихода проживали раскольники Спасова и Филиппова согласия. За недостаточное, с точки зрения консистории, усердие в искоренении раскола священники тогда часто наказывались. Скорее всего, по этой вине отец Николай был в 1866 году запрещен в священнослужении и переведен на причетническую должность в отдаленный Глиненецкий приход Валдайского уезда. Известно, что большая семья священника в то время очень бедствовала. Наказание постепенно смягчалось. Через год, «по разрешении священнослужения», он был определен к Георгиевской Лабакшской церкви Белозерского уезда, в 1871 году перемещен к Борисовской церкви Череповецкого уезда, а в 1874 году вернулся в Новую Ёргу.

Скончался он около 1884 года. (Известно, что сестра Философа Анна в этом году поступила в Царскосельское женское духовное училище на казенный счет как сирота). Похоронен у алтарной апсиды новоёрговской Богоявленской церкви.

Мать отца Философа проживала в Новой Ёрге и в 90-е годы XIX века. Принимала в своем доме отца Иоанна Кронштадтского: семьи породнились после того, как еще один сын Феоны Ивановны, Иван Орнатский (впоследствии первый священник Леушинского подворья, тот, кто был у смертного одра отца Иоанна Кронштадтского, и закрыл глаза усопшему; Иван Орнатский умер в 1937 году в лагере, официально — «от сердечного приступа») женился на племяннице отца Иоанна. Дом в Новой Ёрге кронштадтский пастырь называл «дачей Орнатских».

452f13fe.-...jpg
Феона Ивановна Орнатская, урожд. Белоликова - мать прот. Философа Орнатского

Училище, семинария, академия
Начиная с XVIII века все сыновья Белоликовых и Орнатских обучались в Кирилловском духовном училище. Подобная сродненность многих поколений рода с одним учебным заведением наверняка должна была вызывать особенные чувства у детей, приезжавших сюда. (Здание, где учился священномученик Философ, сохранилось в Кирилло-Белозерском монастыре по настоящее время. Теперь его занимает архив Кирилло-Белозерского музея-заповедника.)

--.jpg
Вид на здание Кирилловского духовного училища и Ефимьевскую церковь

Юный Философ начинал учебу в Белозерском духовном училище (ближайшем к месту ссылки отца), поступив в его «низшее отделение» в 1869 году, а в Кирилловское переведен в августе 1872 года в третий класс 11-м по успехам. По окончании в 1874 году он поехал поступать в Петербургскую духовную семинарию, но на вступительных экзаменах провалился. Ему пришлось бы вернуться домой, но помог родной дядя священник Алексий Иванович Белоликов. Рано овдовевший, он служил в Александро-Невской лавре в Митрополичьей церкви, одновременно проходил курс духовной академии. По его письменному прошению Философа зачислили на повторное прохождение последнего класса в столичное Александро-Невское духовное училище. В следующем году Философ окончил его 5-м в списке первого разряда и успешно поступил в Петербургскую духовную семинарию.

Что еще может дополнить представление о родине протоиерея Философа Орнатского? И город, и уезд называли в его время с ударением на втором слоге: Черéповец, Черéповский уезд. Местный выговор имел свой окрас: речь, которую о. Философ слышал в родном доме от бабушек и тетушек, от сельчан, имела характерные особенности. В ней присутствовало «оканье»: «Олександр», «Олексей». В уезде не произносили «синий», но говорили, смягчая корень: «синёй», «питерьской». Здесь вместо «дашь», говорили — «даси»; вместо «идите» — «идитем». «Прошлой зимой» («…весной», «…летом») звучало как «зимусь», «веснусь», «летось».
Строения Новоёрговского погоста располагались на горке между деревнями Петряево, Толстиково и Некрасово.

«Унесло дождями позолоту»
Первого сентября 2006 года мы с Татьяной Константиновной Орнатской — внучкой протоиерея Философа, и ее родными, живущими в Череповце (среди них Ирина Ильинская — правнучка доктора Николая Философовича Орнатского), подъезжали к Новой Ёрге с той стороны, с которой она изображена на иллюстрации к письму попа Ивана в летописи XVII века. На месте речки Чемосоры, изображенной на рисунке, бежит небольшой ручей. Холм, на котором прежде виднелись маковки и кресты, весь покрыт густым осинником. Будто ничто никогда не строилось на бывших вотчинных землях воеводы Фёдорова-Челяднина. В упомянутых деревнях жителей осталось мало. Захоронения последних лет на Новоёрговском погосте сделаны непосредственно там, где стояла церковь Богоявления, прежде жители этого не делали. Увидели мы и прислоненные к стволам деревьев два кованых ажурных креста, когда-то венчавших Богоявленскую церковь.

Деревянные церкви строились на этой горке с XIV века и, как ветшали, отстраивались заново каждые 100-150 лет. Последняя, освященная в 1860 году, была кирпичная.

А потом прошла волна большая,
С легким хрустом рухнули колонны,
Цепи все по звенышку распались,
Кирпичи рассыпались на щебень,
По песчинке расточились камни,
Унесло дождями позолоту.
Расплодилась жирная крапива,
Где высоко поднимались стены
Белого сверкающего храма.
(Владимир Солоухин)

С кончиной матери Орнатских «дача» переместилась в Яргомжу — село на том же Кирилловском тракте. Здесь проживала сестра о. Философа Анна Николаевна Орнатская, вышедшая замуж за священника Виктора Сапожкова, служившего настоятелем церкви в Яргомже до 1937 года. Именно у них летом 1918 года гостила Серафима Ивановна — супруга доктора Николая Философовича Орнатского, с дочерьми Еленой и Ириной. Здесь Серафима Ивановна узнала о казни своего мужа, его отца и брата.

be8d5a22..--.jpg
Внучка о. Философа Татьяна Константиновна Орнатская и автор статьи Ольга Ивановна Ходаковская в Кирилло-Белозерском монастыре

Ольга Ходаковская

Поделиться

29 марта, пятница
rss

№ 8 (август) 2013

Обложка

Тема номера:Феособор из молокозавода за 6 лет!

Статьи номера

АКТУАЛЬНО
"Вырастить деревце". Беседа с епископом Гатчинским и Лужским Митрофаном
Уйти от стереотипов
ПОДРОБНО
/ Острый угол / Где у лагеря сердце
/ Крупный план / В поисках хороших каникул
/ Крупный план / Двадцатое лето одной семьи
/ Крупный план / «Перышки» под крылом Коневской обители
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Lingua Sacra / Повествования об известных между нами событиях. Отрывок из работы Джеймса Чарльзворта «The Historical Jesus: An Essential Guide»
/ Имена / Открытый для каждого
/ Умный разговор / Одинокий император
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
Жизнь в соавторстве
/ Аксиос / иерей Александр Асонов
/ Ленинградский мартиролог / Иеромонах Вениамин (Эссен)
/ По душам / Доктор сказочных наук
/ Приход / Феособор из молокозавода
/ Служение / На южном рубеже обороны
/ Служение / Хранители забытого форта
/ Место жительства - Петербург / Защитник от взрывов
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
Он ушел как солдат...
ГЛОБУС ЕПАРХИИ
По суровым северным морям