Музыка в апреле

4 апреля, в 19:00

В Академической капелле Санкт-­Петербурга Симфонический оркестр Капеллы под управлением Владислава Чернушенко и меццо-сопрано Людмила Сиденко исполнят «Библейские песни» Антонина Дворжака (во втором отделении прозвучит симфония Дворжака «Из Нового Cвета»).


К духовной музыке композитор зачастую обращался под влиянием трагических событий. Смерть дочери и сына Дворжак пережил, работая над кантатой Stabat mater, а поводом для написания «Библейских песен» стало известие о кончине П. И. Чайковского и Ганса фон Бюлова — известного пианиста и дирижера, с которым Дворжак был в дружеских отношениях. В основу «Песен» положены десять псалмов Давида в старочешском переводе. Изначально цикл был создан для голоса с фортепиано, а в 1895 году Дворжак оркестровал пять из десяти песен цикла. В таком виде «Песни» неоднократно исполнялись при жизни композитора. Сам Дворжак считал цикл «лучшим из всех своих произведений в данной области». В «Песнях» и впрямь есть что-то особенное. На их музыкальном стиле лежит легкий вагнеровский оттенок, но в настроении совсем нет сумрачной мистики. Несмотря на то, что повод к созданию цикла был печальным, музыка овеяна светом и благоговением перед тайной жизни.

5 апреля, в 19:00

В Феодоровском соборе на Миргородской улице Камерный хор Смольного собора под управлением Владимира Беглецова исполнит «Страстную седмицу» Гречанинова.

«Страстная седмица» сочинялась в 1912 году, еще до страшного перелома в русской истории. Ничто не мешало Гречанинову писать так, как хотелось, и его творческая энергия изливалась абсолютно свободно. Это чувствуется и в богатстве настроений, и в использовании смелых приемов, часть из которых даже не связана напрямую с текстом песнопений: просто так разыгралась фантазия композитора. Например, в «Разбойнике благоразумном» появляется неожиданная ориентальность, а в «Благообразном Иосифе» вполне традиционная мелодия звучит на фоне очень уж ритмичного колокольного баса (почти как в «Вечернем звоне» Алябьева).



Отпечаток личности Гречанинова проявляется и в чуть большей эмоциональности, чем предписано традицией — даже начиная строго, он не может удержаться от экстатичных кульминаций. Однако мера соблюдена везде, многие песнопения вполне могут звучать в храме во время богослужения. В целом же цикл — одно из лучших произведений Гречанинова и вообще русской духовной музыки рубежа XIX–XX веков.

8 апреля, в 19:00

В исполнении того же коллектива —Камерного хора Смольного собора под управлением Владимира Беглецова — в храме «Спас-на-Крови» прозвучат фрагменты из «Седмицы» и «Литургия» П. И. Чайковского. В отличие от Гречанинова Чайковский вовсе не специализировался на духовной музыке, и «Литургия» (как и «Всенощное бдение») для него — освоение нового пространства. Вероятно, именно поэтому оба богослужебных цикла написаны им абсолютно традиционно: композитор не чувствовал себя в духовных жанрах настолько уверенно, чтобы пускаться в творческие эксперименты. Однако же сказать свое слово Чайковскому удалось и здесь — музыка «Литургии» и «Всенощной» наполнена душевным теплом без малейшего намека на сентиментальность. Так потом будет писать Рахманинов и его современники, а Чайковского заслуженно включат в число предтеч Нового направления.

14 апреля, в 19:00

В числе музыкальных событий месяца, которые лучше не пропускать, — исполнение Страстной кантаты «Смерть Иисуса» Карла Генриха Грауна в Капелле (Хор и Симфонический оркестр Капеллы Санкт-Петербурга под управлением Владислава Чернушенко). Граун — современник Баха, но, в отличие от пассионов последнего, его сочинения в этом жанре менее известны. Между тем во время жизни композитора «Смерть Иисуса» считалась общепризнанным шедевром. Сразу после первого исполнения в 1755 году в кафедральном соборе Берлина кантата получила огромную популярность и затем на протяжении 70 лет ежегодно звучала в Берлине на Страстной неделе (жаль, что Капелла нарушила эту традицию и перенесла исполнение пассиона на послепасхальный период).


По стилю кантата Грауна отчасти напоминает «Страсти» Баха (некоторые речитативы можно даже принять за баховские) — и здесь возникает вопрос, кто же из них на кого повлиял. Однако в настроении чувствуется иной подход — в музыке Грауна нет баховской пронзительной скорби, зато есть не затененные трагизмом изящество и легкость