МАРТИН ЛЮТЕР - ПРОТЕСТАНТ ПО ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ
«100 величайших событий тысячелетия» и «100 величайших личностей тысячелетия». Третье место в первом случае было отдано Реформации, во втором — ее идеологу и вдохновителю Мартину Лютеру (1483−1546). Этот человек, 470 лет со дня смерти которого исполняется 18 февраля, вне всякого сомнения может быть назван одним из творцов Нового времени — эпохи, сформировавшей современную цивилизацию такой, как мы ее знаем. Как и всякий, чье имя и по сей день водружают на знамена политические и религиозные деятели, исповедующие порой диаметрально противоположные идеи, Мартин Лютер сам удостаивается разных оценок как от своих, так и от наших современников: одни считали его новым апостолом Павлом, другие — просто невротиком. Такие же споры вызывает и его детище: Церковь, родившаяся из противления духу тогда еще не знавшей конкуренции в Европе Римской курии.
СТРАХ И ТРЕПЕТ
«Побуждения их были прекрасны, но они не умели различать особенностей характера, с которыми всегда должны быть соразмеряемы и наказания», — такими словами Мартин Лютер вспоминал своих родителей, и особенно своего отца Ганса, бывшего крестьянина, перебравшегося в город и заработавшего там, что называется, уважение в обществе. Он отличался крутым нравом, готовил сына к поприщу ученого и никаких нежных чувств по отношению к нему не допускал, а любая провинность каралась самым жестким образом.
Возможно, именно исключительная строгость родителей и их скупость на любовь к сыну во многом повлияет на восприятие Лютером Бога прежде всего как карающего и наказывающего Творца. Страх станет главным мотивом его религиозных переживаний и действий в первый, дореформационный период жизни. Под действием страха (попав в сильнейшую бурю и дав обещание, в случае спасения, принять «ангельский чин») Лютер, уже будучи магистром свободных искусств, поступает в Августиновский монастырь в Эрфурте. В своем труде «Относительно монашеских обетов» он говорит: «Не по свободной воле или из желания я стал монахом, но укрепленный пережитым мной ужасом и агонией внезапной смерти. Я дал тогда вынужденный, но и необходимый обет».
В обители, прилежно изучая Писания, Лютер не только не обретает успокоения и уверенности в возможности своего спасения, но еще больше отчаивается в том, что может быть прощен. «Грех как всепроникающая сила и порочный принцип, грех как извращение природы, грех как состояние отчуждения от Бога и враждебности Богу беспокоил его как кошмар и доводил до отчаяния», — пишет в своем восьмитомнике «История христианской Церкви» протестантский историк Филипп Шафф. Впрочем, в этой же обители Лютер нашел и утешителя. Им был генеральный викарий августиновских монастырей в Германии Иоганн фон Штаупиц, впоследствии ставший большим покровителем Лютера, но сам, впрочем, так и не принявший Реформацию до конца. Основой его религиозных убеждений, которые он развивает в труде Von der Liebe Gottes («Из любви к Богу»), была уверенность во всепоглощающей любви Господа, которая в свою очередь побуждает человека любить Бога. И дается эта любовь только благодатью Святого Духа. Штаупиц, как писал в своем послании к нему от 17 сентября 1518 года сам Лютер, «первым сделал так, что свет Евангелия засиял в его сердце».
ИЗБРАНИЕ И ПРАВЕДНОСТЬ
Именно по наставлению Штаупица Лютер принимает священнический сан. Уже будучи в священном сане, он по делам ордена посещает Рим, откуда возвращается очень разочарованным царившими в папской столице нравами. Это был первый кирпичик в основание здания, на котором вырастет протестантизм. Как ученый и богослов Лютер сформировался в Виттенбергском университете, куда поступил через год после римской поездки. В 1515 году Мартин Лютер начинает читать студентам большой цикл лекций на Послание к Римлянам, одну из основополагающих именно для протестантского мировоззрения книг Нового Завета, откуда он в основном и почерпнул учение об оправдании только верою (sola fide). Этот циклпозволяет проследить путь, который проделала мысль Лютера от более или менее традиционных католических взглядов до ясно сформулированного нового богословия.
Здесь же наблюдается и следование Лютера августиновскому взгляду на спасение только волей Божией. Взгляды блаженного Августина сформировались в полемике с пелагианами и были своего рода противоположной их взглядам крайностью, но Лютер поставил эту крайность во главу угла уже своего учения (Римская Церковь все-таки не абсолютизировала этот тезис). «Предопределение и определенность нашего избрания, но не праведность человеческой воли являются причиной нашего спасения. Ибо если люди, имевшие такие преимущества, как эти, не были спасены, а те, кто не имел таких преимуществ — были спасены, то совершенно ясно, что предызбрание, а не их праведность спасают их», — пишет Лютер. Уже здесь Лютер идет несколько дальше Августина, внося в учение о спасении элемент волюнтаризма: «Причина того, что Бог не является несправедливым, заключается в том факте, что Он пожелал так, и это угодно Ему извечно, и Он никому ничего не должен, ибо Его воля и Его Закон». Это начаток будущего лютеранского догмата о предопределении к спасению.
95 ТЕЗИСОВ
Но камнем преткновения в отношениях Лютера с церковными властями стала отнюдь не разница во взглядах, а практикующийся Римом сбор индульгенций.
31 октября 1517 года Лютер прикрепил к дверям замковой церкви Виттенберга 95 тезисов на латинском языке. Он не собирался ни рвать с Римом, ни основывать новую церковь, более того, эти тезисы не отвергали сами индульгенции, а лишь порицали злоупотребления ими. Это был просто призыв к обсуждению проблемы, попытка прийти к разумному компромиссу. Мягкость суждений Лютера об индульгенциях здесь заметна невооруженным глазом. Например, тезис 47 гласит: «Должно учить христиан: покупка индульгенций — дело добровольное, а не принудительное». Более того, 71-й тезис предает анафеме тех, кто в силе индульгенций сомневается: «Кто говорит против истины папских отпущений — да будет тот предан анафеме и проклят».
На беседу об индульгенциях не пришел никто. Зато, как ветром, тезисы разнесло по всей Германии, где посеянные ими семена дали очень серьезные всходы, прежде всего среди знати, недовольной чрезмерными, на их взгляд, поборами Рима, реакция которого, конечно же, не замедлила ждать. Постепенно мировоззрение Лютера приобретало всё более радикальный характер. Уже на Лейпцигском диспуте 1519 года (Церковь все-таки вынуждена была пойти на этот шаг) из его уст прозвучали слова об авторитете в вопросах веры только Священного Писания (sola Scriptura) и о том, что главой Церкви можно считать только Христа, но не папу Римского. Урезонить ретивого монаха не удалось, и церковная власть прибегла к обычной практике — отлучила еретика.
Но повернуть ход истории вспять было уже невозможно, и водоворот событий захватил Германию на долгие годы.
РАВЕНСТВО И СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ
За такие поступки Лютеру грозил костер, но он имел достаточно последователей, укрывавших его от преследования властей. Власть в Германии была сильно децентрализована, и курфюрсты вполне могли позволить себе проводить независимую политику. Находясь под укрытием одного из своих покровителей курфюрста Саксонского Фридриха III, Мартин Лютер начинает, наверное, самое важное дело своей жизни — перевод Библии на немецкий язык. Полностью он будет завершен только в 1534 году, а вот Новый Завет на родном для населения империи языке был переведен всего за одиннадцать недель.
Когда Лютер в 1521 году все-таки предстал по приказу Карла V перед собранием князей и представителей городов в Вормсе, он смело, зная о поддержке некоторой части знати, повторил речь об отрицании власти папы и закончил ее знаменитым «На том стою, и не могу иначе». К тому времени были готовы уже программные труды Лютера, прежде всего «Послание к христианскому дворянству немецкой нации. Об исправлении христианства». В нем утверждалась общность всех христиан — мирян и духовенства, говорилось, что различие между ними может быть лишь в исполняемых функциях, но никак не в благодати. В культовом же плане важна работа «О Вавилонском пленении Церкви». В ней Лютер декларирует необходимость причащения мирян Святой Кровью, а также настаивает на том, что из Писания можно вывести только два Таинства: Крещения и Евхаристии. Социальное устройство общества Лютер тоже полностью пересматривал. Работу «О свободе христианина» можно назвать первым шагом к секуляризации — именно здесь Лютер говорит о необходимости подчинения всей общественной жизни светским властям.
ЛЮТЕРАНЕ В РОССИИ
В России лютеранское присутствие стало заметным на рубеже XVI–XVII веков. В основном это были этнические (немецкие, шведские) общины. Первый лютеранский храм появился в Москве при Иване Грозном, который относился к этой конфессии вполне терпимо. Лютеране пытались даже обратить царя в свою веру, но безуспешно. В допетровскую эпоху положение лютеран в России оставалось в целом стабильным: проповедь была запрещена, в некоторые периоды под страхом смертной казни, но принудительного обращения в православие цари не проводили. Однако влияние лютеранства было ощутимо, и властям даже пришлось запретить в 1627 году издание «Катехизиса», в котором усмотрели влияние протестантского учения. С воцарением Петра I наступает новый этап бытования лютеранства в России, особенно после Северной войны, когда к России были присоединены Ингерманландия, Лифляндия и Эстляндия: их население по преимуществу было лютеранским. Все 200 лет существования Российской империи немалую часть аристократической верхушки составляли выходцы из лютеранства, в их числе были и члены императорской фамилии. Немцами-лютеранами активно осваивалось Поволжье. Однако проповедь была по-прежнему запрещена, поэтому неудивительно, что русских по происхождению лютеран насчитывалось совсем мало. Закон о свободе вероисповедания не успел исправить этот этнический перекос, так как грянувшая вскоре Октябрьская революция поставила крест не только на русском, но и на всем российском лютеранстве. Уже в 1937 году в Советской России не осталось ни одного лютеранского прихода, пасторы были репрессированы. Оставшиеся на свободе верующие собирались подпольно. Только в 1940 году, с присоединением Латвии и Эстонии к СССР, ситуация несколько изменилась. Но массово лютеранские приходы начали вновь регистрироваться в России лишь во время перестройки.Легшие на благодатную почву взгляды Лютера стали, к сожалению, катализатором многих междоусобиц и войн. Шпейерский рейхстаг 1526 года положил начало секуляризации немецкого общества, а уже через три года попытка некоторых курфюрстов ввести запрет на лютеранство вызвала столь мощный протест других, что привела к затяжной конфессиональной междоусобице, прерванной лишь в 1555 году подписанием Аугсбургского мирного договора. Именно тогда сторонников Лютера и стали называть впервые протестантами; сам Лютер этого слова не любил, предпочитая ему название «евангельские христиане». Расплывчатость формулировок Аугсбургского мирного договора послужила в 1618 году причиной еще одной войны, Тридцатилетней — одного из самых кровопролитных конфликтов в истории Европы (не считая мировых войн). Германия потеряла в этой войне около трети населения.
ЛЮТЕРАНЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА И ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
У нас есть приходы двух лютеранских деноминаций. В юрисдикции Евангелическо-лютеранской Церкви Ингрии (ЕЛЦИ) — 28 приходов и Теологический институт в деревне Колбино Всеволжского района. Кафедральным является собор Святой Марии на Большой Конюшенной. Союз Евангелическо-лютеранских церквей (ЕЛЦ) представлен двумя общинами: церквей апостола Петра (Петрикирхе) на Невском, 22–24, и святой Екатерины на Большом проспекте Васильевского острова. ЕЛЦ имеет свою Теологическую семинарию в деревне Новосаратовка. Также при Генеральном консульстве Швеции дей- ствует шведский лютеранский приход святой Екатерины (Малая Конюшенная ул.).ПОСЛЕ ЛЮТЕРА
Сам основатель нового течения в христианстве был лишь теоретиком, претворение в жизнь его взглядов происходило уже без его непосредственного участия. Лютер активно занимался развитием богословской мысли, но и здесь вперед (если не на первый план, то хотя бы наравне с самим Лютером) выдвигается фигура его сподвижника, крупного теоретика и систематизатора лютеранского богословия Филиппа Меланхтона. Его перу принадлежит первый вероисповедательный документлютеран — «Аугсбургское вероисповедание» (1530), которым по сей день руководствуются все лютеранские церкви.
С именем Меланхтона была связана надежда на то, что Западное христианство в своем лютеранском варианте воссоединится с православным Востоком. Потеряв надежду на примирение с Римом, Меланхтон, уже будучи предводителем лютеран после смерти самого Лютера, в 1560 году начал переписку с Константинополем о восстановлении церковного общения. Инициатива провалилась: слишком велики были разногласия по многим существенным вероучительным вопросам. Например, православных никак не могло устроить исповедуемое лютеранами Filioque. Лютеранству было суждено стать отдельной христианской конфессией.
