Коневец: о летних впечатлениях

Надо сказать, что до этого в монастыри я приезжала в качестве или паломника, или журналиста. Видела мельком трудников — они повсюду, в любой обители. И думала — смогу ли? Многие и сейчас чего-то опасаются, им скажу: ерунда, лиха беда начало. Я тоже не решалась, мялась и жалась, а теперь уже не могу представить свое лето без Коневца.
Раздел: Служение
Коневец:  о летних впечатлениях
Журнал: № 9 (сентябрь) 2014Автор: Татьяна КириллинаФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 22 сентября 2014
Вдоль и поперек
Как-то вдруг, неожиданно, после 1991 года «всплыло» это название, Коневский Рождество‑Богородичный монастырь. Раньше, в советское время, на этом маленьком острове Ладожского озера секретная военная база была, его даже на карту не наносили. И сейчас при слове «Коневец» многие (петербуржцы!) спрашивают: «А это где?» Да недалеко, своим ходом добираться — часов пять, а если «организованно» повезут — часа два экономишь.

Традиционный ночной крестный ход на Успение Пресвятой Богородицы 

Остров сам по себе всегда притягивает некоторой экзотикой: и город, и деревню, и даже лес мы чаще видим в жизни, чем острова. Но и красота там необыкновенная, конечно. Выйдешь вечером на закате на западный берег, посмотришь, как солнце над озером разливается, как сосны берут «на караул», его провожаючи, какие узоры рисует на песке беззлобная в тихую погоду Ладога, а в голове одна мысль: «Ничего больше не надо, ничего…» И правда — мало человеку надо. А на Коневце всего гораздо больше, чем «надо человеку». Не просто кусок хлеба, а вкуснейшая еда, на дровяной плите приготовленная. Не просто общение с людьми, а беседы о самом важном в жизни. А главное — не просто «забег» в храм на Литургию раз в неделю, а вседневное богослужение. Ради круга богослужебного, который тебя захватывает, в который ты погружаешься, который на этот короткий срок организует твою жизнь, собственно, люди и едут в монастырь. Вдали от шума городского. Надышаться. Намолчаться. Намолиться.

Когда в городе слышишь звон колокола, это значит, что ты, если храм не в ста метрах, на службу безнадежно опоздал. На Коневце — не так: звонят где-то за полчаса до начала. Вспоминаешь, что колокольный звон, в принципе, для того и придумали: не торжественности ради, а дабы народу напомнить, что на службу собираться пора — часов наручных раньше не было. Утром (а в будние дни служба начинается в шесть утра) звон еще выполняет роль будильника.

Трудница Мария отбраковывает кабачки

Хотя в монастыре главное — послушания (часто слышала фразу: «Послушание выше молитвы»), церковные службы трудники посещают практически неопустительно (ну, бывает, опоздаешь чуть-чуть). Да и свободное время есть, — вечером, по крайней мере, чтобы погулять. Бывает, и днем ходим осматривать достопримечательности — скиты, Конь-камень… Некоторые трудники даже бывали на другом конце острова (он невелик — всего семь километров в длину) и видели там ладожскую нерпу. Я нерпу не видела, но видела стаю диких гусей. Тут и лисы встречаются, и даже, говорят, кабаны. В конце лета часто в порядке послушания отправляют в лес за грибами-ягодами, в это время тоже можно попутно остров осмотреть.

Труды и дни
Мое послушание самое простое, типичное женское: на кухне. Не поваром, конечно: это ответственное занятие поручают либо трудникам-мужчинам с соответствующим профессиональным опытом, либо готовит сам келарь отец Самуил. А я работаю, можно сказать, поваренком: картошку чищу, овощи режу, ягоды перебираю… Мои московские подруги Лариса и Галя приезжают на остров специально на зимние заготовки — а я помогаю им варенье варить. Чаще всего меня помешивать его просят, чтобы не пригорело: подруги мои невысоки ростом, им до края котла и не дотянуться… Приходилось и готовить, но исключительно под чутким руководством отца Самуила.

А Маша вот, что в соседней комнате жила, на огороде работала.

— Моя дочь ездит сюда в летний лагерь третий год, — рассказывает Мария. — Ехать трудницей в одиночку было страшновато, поэтому собралась, когда на острове были знакомые учителя и дочка. Уже приезжала в первой половине июня на неделю (вырывалась с работы), а сейчас у меня отпуск, решила снова поехать. На огород попросилась сама: природу люблю, есть дачный опыт. Вот, недавно подстригала заболевшие листья у кабачков и отбраковывала «больные» кабачки, потом морковку прореживала… Бабушка моя была химиком и проверяла кислотность почвы лакмусовой бумажкой, в зависимости от этого заказывала удобрения. Здесь тоже методы научные: даже грядки при посадке проверяют с помощью отвеса. Начальник огорода Сергей сотрудничает с агрономами из Пушкина, в этом году он по новому методу посадил морковь, и она взошла на месяц раньше обычного.

Я социальный работник, работаю с инвалидами, в том числе и с аутистами. Люблю общаться с самыми разными людьми, находить к ним подход. Но здесь мне хочется покоя, и я рада, что при моем послушании общения самый минимум. В июне моей напарницей была финка, ей, как и мне, хотелось больше молчать, поэтому разговаривали мы немного; когда надо было, объяснялись по-английски… Во время работы или слушаю аудиокниги, или просто нахожусь в тишине, и это прекрасно. Мне здесь очень понравилось, попробую приехать как-нибудь зимой…

Кстати, зимой приехать на остров не так-то просто: навигация заканчивается, а Ладога ой не всегда замерзает! Да если и замерзнет, по льду идти — невеликое удовольствие. А ночевать где? В монастырское каре женщину не пустят, а вне его отапливаемых помещений нет. Так что женщины в основном в монастыре трудятся летом, а вот мужчины вполне могут остаться зимовать.

Как-то спросила у благочинного, иеродиакона Паисия: «Часто ли люди, перезимовав в монастыре, и дальше здесь остаются?» — «Обычно выгоняем», — ответил он, посмеиваясь. И не совсем это шутка была: к зиме на остров приходят частенько отнюдь не богомольцы, а просто те, кому жить негде. Перезимовать, а по весне уйти бродяжить. Хотя бывает, что у человека намерения поначалу серьезные, но монастырской дисциплины он не выдерживает: это летом здесь вольница, с учетом того, что много народу приезжает, а зимой всё по-другому. Например, летом кухня монастырская — проходной двор: все заходят, кто разжиться чем, кто просто поболтать, вечером частенько после отбоя посиделки устраивают. А зимой вход на кухню без благословения запрещен.

Якорь спасения
Но бывает так, что человек зимует в монастыре, потому что жить негде, а потом и остается. Есть те, кто приезжают заведомо временно, спасаясь от мирских страстей: алкоголизма, наркомании, игромании. Полегчало — возвращаются на «большую землю». Сорвались снова — снова на Коневец. Многие так и ездят: туда-сюда.

А есть те, кто просто хочет остановиться, оглянуться, о жизни поразмыслить. Кто-то и к монашеской жизни присматривается: смогу, не смогу…

Для Алексея Коневец — тихая гавань после бурной жизни

С Алексеем познакомилась по дороге, ехали вместе:

— Здесь я первый раз, до этого год прожил в другом монастыре. Нехорошо себя там повел, попросили меня оттуда.., но я уже не представлял себе жизни в миру. Так получилось, что последняя книга, которую я читал в том монастыре — преподобного Паисия Величковского «Святые». И вот, зашел на подворье Коневского монастыря на Загородном проспекте и услышал: «Отца Паисия позовите к телефону». Ну, решил, что сам Бог велел приехать сюда. Взял телефон отца Паисия, позвонил, он сказал: «Приезжай».

Послушания у меня здесь разные: дрова заготавливаем, мусор вывозим. Сейчас, когда паломников много, мусора образуется гигантское количество. Есть послушание и в столярке. На ферме требуется помощь. Я немного смыслю в сварке, могу и этим заниматься, если потребуется. Что надо, то и делаем.

Как жизнь дальше сложится — не знаю, а вообще я хотел бы здесь остаться. Очень много мне знаков уже было — остановись, успокойся… И тюрьма в моей жизни была, и людей повидал разных. Увлечения были — панк-рок, музыка, стихи. Когда второй раз освободился, в Театральную академию поступил, на режиссуру к Тростянецкому. Правда, всего полгода там отучился, и опять меня понесло по бездорожью. Метался-метался, в очередной раз — наркотики… поехал на юг, переломался, и вот в этот же день пошел креститься. Это был август 2000‑го, мне было 24 года. Понимаю, что мне нужен духовник, но пока у меня его еще нет. Отцов знаю недостаточно хорошо. На исповеди всего не скажешь, обязательно что-то забудешь, а записывать у меня не получается. Поэтому нуждаюсь в более подробных, неспешных разговорах.

В монастыре, где я жил до этого, братии совсем мало, главная задача — восстановление, и священникам особенно не до духовного руководства. Здесь все-таки более налаженная жизнь. Один из тамошних монахов мне и посоветовал: «Поезжай на Коневец, тебе нужен монастырь со строгим уставом».

Приехал сюда, сразу пошел на исповедь. Рассказал, как неделю между двумя монастырями провел в миру, что со мной делали бесы, как я убежал. С радостью приехал сюда. Проведя здесь всего полдня, почувствовал себя так хорошо, как давно не чувствовал…

Благодаря Валентину в монастыре появились не только новые кованые изделия, но и новое кузнечное оборудование

Валентин — совсем еще молодой человек, но занимается очень серьезным делом: у него послушание кузнеца. Тоже собирается зимовать на острове:

— В прошлом году первый раз приехал: мама привезла. Понравилось, остался сразу на полгода, но началась зима, а я к ней не был подготовлен — пришлось уехать. Ну, а сейчас готов. Хотя мне в городе жить проще, чем здесь: тут дисциплина суровая. Но соблазнов меньше, это точно. Я остался здесь, чтобы просто сделать паузу, подумать. К монашеству не стремлюсь — это очень ответственный шаг, прямо говоря — подвиг. Не думаю, что способен на это… по крайней мере, сейчас. По профессии я сварщик; работал в кузнице и учился у старших. Заинтересовался ковкой, потому что жил в Калининграде — старый Кенигсберг, готика… В монастыре у нас скорее не кузница, а творческая мастерская по обработке металла. Делаем каминные наборы, подсвечники, фонари. Когда я приехал, наковальня и тиски здесь были, а нагревательного элемента — нет. Горн, горелки пришлось делать самому из подручных средств — например, из старого пылесоса. Ну и железа здесь много, прямо под ногами валяется… Отец игумен дал на зиму послушание — сделать над дверьми кованые козырьки. Так что хоть что-то от меня здесь останется.

Для «поварят» на кухне очень много работы

Трудники… Сложно на Коневце разделить: кто спасается во Христе, кто спасается от «домашних» страстей, кто трудится, а кто отдыхает. Все переплетено причудливым образом: сюда приезжают в отпуск потрудиться; здесь же, работая, — отдыхают. Отдыхают уши от громких звуков, глаза от ярких бликов (я, в городе не представляющая себе жизни без темных очков, на острове прячу их глубоко в рюкзак), легкие от загазованности, отдыхает и душа — а от чего душе отдыхать потребно? От суеты, празднословия, лени, уныния… то есть, отдыхая, спасается…

Татьяна Кириллина
фото: Станислав Марченко

Все фотографии

Поделиться

Другие статьи из рубрики "Служение"

19 марта, вторник
rss

№ 9 (сентябрь) 2014

Обложка

Статьи номера

СЛОВО ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Слово главного редактора (сентябрь 2014)
ПОДРОБНО
/ Острый угол / Храм Божий в храме науки
/ Интервью / Вузовское благочиние: планы на будущее
/ Информация / Приходы и храмы при вузах Санкт-Петербурга
/ Информация / С чего начать изучение Священного Писания?
/ Информация / Как выбрать детскую Библию?
/ Via Historica / Хоспис: приют для отправляющегося в последнее странствие. Сирия, Рим, Франция, Англия, Россия
ПРОПОВЕДЬ
Крест ‒ это не мучения, а верность
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Имена / Борец за народную Библию
/ Умный разговор / Дипломат меча и мира
/ Умный разговор / Великое искусство толкования
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
/ По душам / Из католицизма — в православие
/ Приход / Собор «в разрезе»
/ Служение / Коневец: о летних впечатлениях
/ Служение / Сестры для прощания
/ Служение / Епархиальные курсы религиозного образования и катехизации: как, кто и зачем?
/ Проект / Конференции о вере в школах: как это делается?
ИНФОРМАЦИЯ ОТ НАШИХ ПАРТНЕРОВ
Опровержение