Хороший народ и плохие «измы»

Одни любят рассказывать о своих корнях, о том, сколько в их роду было евреев, татар или немцев. Другие стесняются своей национальности и предпочитают называть себя гражданами мира или «многонациональной России». Евангелие тоже не дает однозначного ответа на «национальный вопрос». По-своему ответили на него и участники круглого стола в Феодоровском просветительском центре.

Рождение конфликта из духа…

ИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ СИМОНОВ

ВЕДУЩИЙ КРУГЛОГО СТОЛА, КЛИРИК ХРАМА БОГОЯВЛЕНИЯ НА ГУТУЕВСКОМ ОСТРОВЕ  

Должен ли верующий человек занимать определенную позицию по национальному вопросу? Может быть, лучше ограничиться сферой своей веры?


иерей АЛЕКСИЙ ВОЛЧКОВ
КЛИРИК ХРАМА ФЕОДОРОВСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

У вопроса национальности в христианстве есть два крайних и одинаково неверных решения. Первое, раз мы стали христианами, то можно забыть о своей национальности и судьбы народа нам уже неинтересны. Мы стали членами Царства Небесного, а истинно верующих не должны волновать земные проблемы. Другая крайность — максимально плотное слияние двух стихий: религиозной и национальной. Некоторые говорят так: «Я православный потому, что я русский». В сознании этих людей не встает вопроса: «А если русский народ ошибается, ты за кого? за русских или за веру?»

ВАСИЛИЙ СЕЛИВЕРСТОВ
СПЕЦИАЛИСТ ПО СВЯЗЯМ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ, ЖУРНАЛИСТ

Проблема ксенофобии заключается в невежестве. Мы не знаем себя, не знаем других и не хотим никого понимать. Поэтому способ преодоления национального вопроса — просвещение в самом широком смысле этого слова. Мне кажется, что единственный выход — глобализация, объединение по наднациональному признаку. По мнению моего друга-француза, объехавшего весь мир, люди везде одинаковые. Если в нашей стране процветает правовой нигилизм, это не значит, что у нас какой-то особый путь развития. Единственный путь, по которому мы можем пойти, это построение правового государства, и надо на этой основе объединяться, а не на православии или русскости.


ЛЕОНИД ЛАНДА
НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЗЕЯ ИСТОРИИ РЕЛИГИИ

В России национальный вопрос гораздо более важен, чем религиозный. В последнее время мы становимся свидетелями столкновений на национальной почве. Сегодня в России в проблемном аспекте мы имеем дело с межнациональной историей. Связано это с тем, что не все русские воспринимают себя как православных, хотя большинство народов Северного Кавказа воспринимает себя как мусульман. В национализме нет никакой проблемы в том случае, если мы воспринимаем национализм в его изначальной позиции: «мой народ хороший, но это не означает, что все остальные — плохие». Сегодня, к сожалению, само слово «национализм» приобрело ругательный оттенок.


АНДРЕЙ КУЗНЕЦОВ
ГЛАВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ РУССКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ

Негативное отношение к людям с Северного Кавказа возникло потому, что они ведут себя неприлично, совершают дерзкие проступки. Не хотелось бы, чтобы религиозные и национальные понятия замещали или подменяли друг друга. Для духовной жизни не имеет значения, к какой национальности ты принадлежишь, но мы ведь живем на земле, а не на небе. Нация — это способ отстаивать свои интересы, а национализм — это прагматичная идеология, которая ставит своей задачей добиться того, чтобы государство существовало в интересах конкретной нации, объединенной психофизиологическими особенностями, общим языком, общей территорией и общей историей. Должны существовать цивилизованные формы национального представительства в политике.


ДМИТРИЙ ПАВЛОВ
СОТРУДНИК СПбГУ

Тема межнациональных конфликтов раздута СМИ. Это в советские времена тема отношений между различными этносами была актуальна. Русские составляли тогда 50% от населения всей страны. Сейчас в России проживает 83% русских. Нашу страну можно считать обычным мононациональным государством с территориями компактного проживания национальных меньшинств. Но после развала СССР в России так и не возникло института, обеспечивающего полноценного представительства русского народа как политического субъекта.


ИЕРЕЙ АЛЕКСИЙ ЮДИН
НАСТОЯТЕЛЬ ХРАМА ПОКРОВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ В НЕВСКОМ ЛЕСОПАРКЕ

Изначально необходимо определиться с тем, что такое «национальность». Например, башкир и татарин принадлежат России, и где-нибудь, скажем, во Франции их будут идентифицировать как русских. Похожая ситуация в США, где живут американцы, хотя такой национальности не существует. С другой стороны, под национальностью может пониматься некая этнокультурная среда, которая носит отпечаток ярко выраженных признаков определенной ментальности.

Я сам выходец с Северного Кавказа, и межнациональные конфликты для меня — болезненный вопрос. На мой взгляд, они имеют скорее культурную подоплеку. Кавказцы, будучи носителями определенных традиций, приезжают в Россию и не встречают здесь того уровня моральной культуры, в которой были воспитаны. Как они могут относиться к людям, которые через каждое третье слово в грубой форме оскорбляют собственную мать, напиваются до животного состояния? Как они могут относиться к девушкам, которые одеваются, говорят и ведут себя так, что это выглядит как оскорбление всего женственного? Поэтому они воспринимают европейскую часть России как территорию, заселенную «недолюдьми».

Существуют формальные признаки православного человека, которым не отвечает большинство считающих себя православными. Точно так же есть признаки человека, который причисляет себя к русской нации: знание истории своего народа, его культуры, соблюдение его традиций, общение на русском языке без сквернословия. Как можно являться тем, о чем ты в принципе понятия не имеешь? Если ты называешь себя русским, то будь им! Быть русским — понятие конкретное.


МИХАИЛ БАБАЕВ
ПРИХОЖАНИН ХРАМА ПОКРОВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ В НЕВСКОМ ЛЕСОПАРКЕ

Я выходец из Закавказья, из города Баку, где учился в русской школе. Это было во время тех печальных событий, которые проходили и в Нагорном Карабахе, и в Чечне. Я считаю, что все эти конфликты связаны со сферой чьих-то интересов. Некие группировки или конкретные личности используют разжигание национальной розни в качестве инструмента для решения своих вопросов.

Чеченизация или смерть?

ЛЕОНИД ЛАНДА
То, что происходит сейчас с русскими девушками, то же происходит со всеми другими: татарками, еврейками, якутками и проч. На наших глазах приезжающие в мегаполисы девушки из мусульманских стран СНГ начинают массово пить. Они отрываются от дома и от своих традиций. Мы здесь имеем дело с серьезным внутренним конфликтом в обществе. Основная проблема — урбанизация. В Петербурге один брат-узбек может начать пить в пост, рамадан, а другой — стать ваххабитом.

ИЕРЕЙ АЛЕКСИЙ ЮДИН
Кавказ стал таким, какой он сейчас есть, только благодаря русским, их культуре. Но сами русские эту культуру во многом потеряли. Мы давно уже созрели для самоидентификации. Народу надоело быть никем. Миссия Церкви, сохранившей большую часть национальных черт, — научить русских быть русскими.

иерей АЛЕКСИЙ ВОЛЧКОВ
Я считаю, что националистом быть плохо. Я семь лет проработал в школе и учил детей — выходцев с Кавказа. Они с интересом изучают русский язык, литературу и историю России. Сначала им, конечно, хочется выделиться, доказать, что они лучше. Но они восхищаются нашим городом, им нравится, что они живут в Санкт-Петербурге, где есть знаменитые музеи, театры и университеты.

Есть страны на Востоке, где традиции играют решающую роль в жизни людей, а есть европейские страны, где наступила полная свобода действий. Сейчас в России стоит вопрос, как коренным жителям мегаполисов теперь вести себя дальше, если на их улицах они видят бывших жителей Кавказа и Средней Азии? Как нам встречать этот вызов современности? У пришельцев есть родовая структура, мощные традиции, культ мужественности и милитаризма. Первая реакция на это — давайте будем такими же, тем самым отстоим свою целостность и идентичность! Но ведь эту стадию развития общества наш народ уже пережил. Это было у нас век или более назад. Наша стадия цивилизационного развития более высокая благодаря западному влиянию. Есть хорошее понятие — «здоровая секулярность». У нас есть закон, который одинаков для всех. Мы делегировали понятие насилия конкретным структурам и сами на поясах кинжалы уже не носим. Нам не надо становиться «новыми русскими чеченцами», не надо принимать всю эту архаику. Надо давить на государство, чтобы был один закон для всех. Будем действовать цивилизованно: через школу и вузы, а самое главное — через русскую речь. У верующих людей есть возможность, которой лишены остальные. Она называется «благодать». Мы можем понять своего врага, как человек человека. Церковь может рассказать о том, что есть иной путь, кроме «чеченизации России».

АНДРЕЙ КУЗНЕЦОВ
В том и дело, что людей заставляют превращаться в древних горцев. Если русским не позволят добиваться своих целей политическими методами, им придется тоже объединиться в клан, купить оружие и обороняться в своей собственной стране.

А русские кто?

ЛЕОНИД ЛАНДА
За границей четко ощущается русскость и взаимовыручка русских людей. Я полгода жил в Швеции, проводя исследование, и наблюдал взаимоотношения бывших советских жителей. В центре Стокгольма есть шаверма, в которой работают азербайджанцы. Я как-то зашел туда со своим знакомым татарином из Узбекистана. Передо мной стояли швед и чернокожий житель Швеции. Нам с татарином продавец-азербайджанец открыто положил в три раза больше мяса, чем им. Швед что-то сказал продавцу. Я попросил своего товарища перевести их разговор. Оказывается, азербайджанец объяснил свое поведение шведу так: «Ну, земляки!» Второй момент. Татарин из Узбекистана является мусульманином, но в начале января он спрашивает меня, еврея и иудея: «Седьмого числа в церковь-то пойдем?» Я отвечаю: «Но мы как-то не очень подходим…» — «Не, ты не понимаешь! Это в России можно делиться на калмыка или казаха. Приди и увидишь». По дороге в церковь ко мне подошел человек и с кавказским акцентом спросил: «Извини, брат, ты не знаешь, где тут церковь, потому что седьмое число?» Тот татарин сказал мне: «Ну, куда мне еще ходить в Стокгольме?» «Не знаю, может быть, в мечеть?» — предположил я. — «С сомалийцами? Я что — пират?! Я не крещеный, но моя культура — русская». При этом он никогда в России не был. И таких людей за границей много. Я не хочу сказать, что все эти люди русские. Я согласен с понятием культурного национализма и с тем, что важно сохранять свою идентичность. Но, возможно, хороший национализм состоит в том, чтобы каждый из нас сохранял свое, а когда мы выезжаем, то вспоминаем то, что нас объединяет. Люди помогают друг другу, отстаивают свои интересы и к Православию относятся трепетно.

МИХАИЛ БАБАЕВ
Того, кто готов умереть за свою страну, можно назвать русским. Объ-единение всегда строится на личном примере организатора этого объединения и жертве каждого из его членов. Если никто не будет стремиться к личной выгоде, не будет культивировать свое тщеславие, тогда можно будет говорить об объединении на национальной почве.

ИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ СИМОНОВ