Иеромонах Вениамин (Эссен)

Владимир Михайлович Эссен, успевший к 25 годам повоевать и в Белой, и в Красной армии (в 17‑летнем возрасте, после гимназии, он служил полгода в эвакуационном госпитале Красного Креста, который тогда уже был советским; сразу после того ушел в Белую армию к Деникину), решение о пострижении в монахи принял во время учебы на ленинградских Высших богословских курсах. Это было необычное для советского города учебное заведение, во многом ставшее преемником закрытого властями петроградского Богословского института. Будущий отец Вениамин учился у тех, кто в скором времени, так же как и он, приняли исповедничество: ректор протоиерей Николай Чуков, протоиереи Михаил Митроцкий, Михаил Чельцов, Григорий Сербаринов, миряне Порфирий Мироносицкий и Владимир Шкловский.

Тогда среди ответственных церковных людей начиналось нечто сродни движению по воспитанию молодежи в твердой вере, в готовности всю жизнь посвятить Богу, принять монашество и быть готовыми к епископству. Особенно серьезно этим вопросом занимались в Александро-Невском братстве, в которое отец Вениамин вступил вскоре после пострижения.

Духовный наставник отца Вениамина епископ Сергий (Зенкевич), видя характер молодого монаха, рекомендовал ему «держаться подальше» от руководителя Александро-Невского братства архимандрита Льва (Егорова), понимая риск возможного ареста, однако отца Вениамина это не остановило. Он выделялся среди других членов братства, говорил замечательные проповеди, на которые всегда собиралось множество людей. «Чистоплотный, аккуратный, безукоризненно вежливый; он был ласков, обходителен, но не фамильярен. Бледное породистое лицо, окаймленное рыжими бакенбардами, рыжие волосы (ариец) и чудесный, грудной музыкальный голос» (из воспоминаний Анатолия Краснова-Левитина).

Быстро став одним из руководителей братства, отец Вениамин возглавил и один из молодежных братских кружков, совершая иногда отдельные службы для братской молодежи. Вступавшие в братство молодые люди постоянно общались, помогая друг другу в разных ситуациях. «Новенькие» поручались «старшим» братчикам. Взрослые же братчики заботились о богословском образовании молодежи и необходимой материальной помощи учащимся.

Когда в 1930 году отец Вениамин стал настоятелем храма Тихвинской иконы Божией Матери в Лесном, за ним потянулась и часть братства. Там совершались уставные службы, братчики активно занимались помощью ссыльному духовенству. Так в Ленинграде появился еще один братский храм.

Однако прослужил в Лесном отец Вениамин недолго. Через полтора года он был арестован и приговорен наравне с другими руководителями братства к максимальному сроку наказания — десяти годам лагерей. Обвинили его за «привлечение молодежи в церковь и организацию помощи ссыльному духовенству». Из назначенного срока отец Вениамин отсидел в мордовских лагерях пять лет, после чего был досрочно освобожден. В лагере он руководил художественной мастерской, в которую подбирал сотрудников из числа священников, спасая их тем самым от непосильных работ, нередко грозивших им гибелью.

Имея запрет на проживание в крупных городах, отец Вениамин все-таки бывал в Ленинграде и Москве, видимо, встречался и с братчиками. Известно, что зарабатывал на хлеб он в это время как художник-график.

В последний раз отца Вениамина арестовали практически случайно, во время облавы, и задержали как «ранее судимого», «бывшего», «церковника». Шел 1938 год. НКВД выполнял и перевыполнял планы по расстрелу врагов народа. У отца Вениамина не было шанса остаться в живых.

4 июня 1938 года иеромонах Вениамин Эссен был расстрелян. В его следственном деле в качестве «вещественных доказательств» осталось множество писем, присланных ему из разных лагерей с благодарностью за его доброту и заботу.