Философия звона

О чем звонит колокол

Колокола служат людям с незапамятных времен. Веками они были незаменимы в быту как универсальное средство оповещения. Колокола предупреждали о пожарах, наводнениях, набегах врагов, рассказывали о прибытии важных гостей, отмечали дни национальных торжеств, указывали дорогу заплутавшему в метель путнику, отбивали время. Многие народы возлагали на колокола обрядовую функцию. У древних евреев к одежде священника пришивались небольшие бубенчики — «звонцы», звук которых символизировал Божие слово. В буддийских храмах колокола использовали для очищения пространства от злых сил.

В православии они появились в Западной Европе, в конце V века. Легенда рассказывает, что святой Павлин, епископ города Нола, во сне увидел в руках ангелов полевые колокольчики, издававшие необыкновенно приятные звуки. Пробудившись, епископ приказал отлить для богослужений цветок из металла.

Большинство исследователей убеждены, что на Русь церковные колокола пришли не с Востока, где они не прижились (в греческой Церкви пользовались деревянным бруском — билом, в который стучали колотушкой), а с Запада. Впервые о колоколах «официально» упоминается в Новгородской летописи 1066 года: «Прииде Всеслав и взя Новгород и колоколы съима у святыя Софии». Но повсеместно они стали распространены только в XV веке, когда было налажено отечественное литейное производство. Привозные не каждому приходу были «по карману».

Сначала у нас звонили, как на Западе: раскачивая вал с намертво прикрепленным к нему колоколом. Затем догадались, что проще раскачивать сам язык колокола. Новый способ звона дал русским мастерам возможность отливать гигантские многопудовые колокола-благовестники, сразу прозванные в народе Божиим гласом.

Русский звон со временем обрел особенные черты. На Западе, где литейщики старались придать колоколам по возможности более точный, тонированный, как у струны, звук, в итоге пришли к карильонам («колокольным фортепиано»). Это инструменты, состоящие из нескольких десятков колоколов, каждый из которых настроен только на одну ноту. Русский колокол, наоборот, один соединяет в себе целый аккорд, причем набор обертонов у каждого совершенно уникален и зависит от множества факторов: веса, формы, толщины стенок, качества металла, различных нюансов технологии изготовления.

Отношение к колоколу у наших предков было благоговейным. Его воспринимали не просто как единственный церковный музыкальный инструмент. Колокол стал посредником между человеческой душой и Богом, гласом Церкви, «иконой звучащей». Вслед за его звоном и русская душа скорбела о Христе распятом, ликовала о Христе воскресшем, вбирала в себя все настроения и оттенки богослужения.

После революции Церковь постарались в первую очередь лишить «голоса». Колокола сбрасывали со звонниц, отрывали им языки, отправляли в переплавку миллионами пудов. А когда в конце 90-х годов прошлого века их начали вновь отливать для восстанавливаемых храмов, то многие заметили, что новые колокола не имеют старинного благозвучия. Некоторые и вовсе бренчат как кастрюли, сетуют звонари. Вот почему так интересен совместный проект школы звонарей Санкт-Петербургской епархии и специалистов Новгородского музея, способный пролить свет на загадку звучания старинных колоколов.

Разбудить древнюю Софию

— Перед революцией Софийский колокольный набор состоял из 18-ти колоколов XVIII – XIX веков, — рассказывает сотрудник Новгородского музея-заповедника, звонарь Софийского кафедрального собора Вячеслав Волхонский. — В нем имелось максимально используемое при разных звонах количество больших колоколов-благовестников — пять штук — и 13 средних и малых колоколов. К сожалению, в 1933–1934 годах на нужды индустриализации были сданы в переплавку два больших колокола. Но тот факт, что удалось сохранить другие, можно назвать чудом и подвигом директора музея Николая Порфиридова, который за сопротивление изъятию церковных ценностей был арестован и осужден.

В войну новгородские колокола сняли и приготовили к эвакуации. Их погрузили на две баржи: та, что была с малыми колоколами, — ушла, в баржу с большими колоколами попал немецкий снаряд, и она затонула. По другой версии, новгородцы сами зарыли исторические колокола у причала. После войны был снят фильм о спасении советской властью историчес­кого наследия, там показывалось, как бульдозеры вытаскивают новгородские колокола из воды. В дальнейшем самые большие колокола (софийские и других закрытых храмов) были поставлены на бетонные основания перед звонницей. Там они и провели более полувека. Эвакуированные малые и средние колокола нашли в городе Кириллове Вологодской области, но вернулись они только в 1990-х. Местные жители не хотели расставаться с раритетами, хотя надписи на колоколах ясно говорили об их новгородском «месте жительства».



Проект по подъему колоколов Софийской звонницы начал осуществляться больше года назад. Шесть больших экспонатов, предварительно соорудив над ними металлические конструкции, сняли с бетонных постаментов и подвесили с помощью крана на высоте метра от земли. Это позволило услышать их голос.

— Самый частый вопрос, который задавали туристы экскурсоводам: могут ли вновь зазвучать старинные колокола, — рассказывает Вячеслав Волхонский. — Экскурсоводы отвечали: нет, звук безвозвратно потерян. Но проект доказал обратное. Конечно, после долгого молчания звук стал приглушенным, но колокола постепенно «распеваются». Сейчас мы определяем это на слух и делаем записи, которые со временем можно будет сравнить.

Больше всего хлопот доставил подъем двух самых больших колоколов. У праздничного ко­ло­кола XVII века весом 26,5 тонн, одного из самых заметных гигантов своего времени, были оторваны «уши» (крепление вверху колокола). Специалисты придумали сложную инженерную конструкцию, чтобы под­нять колокол на опорах «изнутри», и изготовили к нему электронный язык (так называется особое приспособление, которое ударяет по колоколу снаружи, причем силу удара можно регулировать). Девятитонному вос­кресному (то есть используемому в воскресные и праздничные дни) колоколу XIX века тоже «вернули» язык — точную копию утраченного в годы войны. Кроме того, исследователи установили наблюдение за пробоиной от снаряда, которую колокол получил в годы войны. В будущем ее можно будет залатать.

Первый этап проекта — по подъему и исследованию Новгородских колоколов — практически закончен. Он дал положительный ответ на вопрос, можно ли вернуть звук старинным колоколам. А что дальше? Проведено комплексное изучение металла и профилей (стенок), оно дает возможность смоделировать на компьютере утраченные колокола и те, к которым звук не вернется. По вычисленным параметрам литейщики могут сделать реплики — полные копии старых колоколов. Нашлись и бесценные записки одного из новгородцев, который в 1936 году, мальчишкой, обследовал Софийскую звонницу, произвел замеры и зарисовал расположение колоколов. Есть надежда, что полученные сведения позволят восстановить знаменитый новгородский звон — тот самый, что вдохновил на создание известной симфонической поэмы «Колокола» уроженца этих мест Сергея Рахманинова.

Что перезвонит?

Один из организаторов проекта священник Павел Радин вспоминает, как в юности учился в новгородском музыкальном училище, а в свободное время спешил к Софийской звоннице: даже молчащие колокола притягивали к себе. Спустя четверть века оказалось, что людей, заинтересованных в восстановлении исторического звона, немало. В проекте участвуют специалисты из Новгорода, Петербурга, Москвы, Ростова Великого, Ярославля: это первая попытка вернуть колоколам звук после долгого стояния.



— Нам требуется понять тот эталон колокольного звука, к которому нужно стремиться. Понять ту технологию, которая была утеряна, — рассказывает Сергей Муравьев, генеральный директор ОАО «Концерн „Авента“», изготовившего для проекта два колокольных языка. — Практически все сведения по старинному литью были утрачены или скрыты, осталась только одна знаменитая книга Н. И. Оловянишникова, на которую опираются все современные литейщики. Но из нее можно почерпнуть базовые понятия, а до тонкостей производства или состава колокольной бронзы приходится доходить опытным путем. Тем более, сегодня изменились и условия отлива колоколов, и материалы. К сожалению, фирмы, которые начали раньше других заниматься литьем колоколов и получили какие-то результаты, держат в секрете свои наработки, даже в таком богоугодном деле преследуя коммерческий интерес. Вот почему при большом количестве литейных производств мы за редким исключением получаем колокола, которые не звучат.

Исследователи новгородских колоколов обещают опубликовать результаты изысканий в специальной литературе. Значит, специалисты-литейщики смогут сравнить собственные профили колоколов со старинными.

— В Санкт-Петербурге все храмы — национальное достояние, памятники общегосударственного значения. И я считаю, завешивать их колокольни чем попало нельзя, — делится своими тревогами отец Павел Радин. — А сегодня, к сожалению, действуют разные сомнительные организации-перекупщики, которые выдают себя за производителей. Колокола продаются на вес, примерно тысяча рублей за килограмм, поэтому такие псевдоспециалисты стараются купить дешевле, продать дороже. Им совершенно не важно звучание. Кроме того, подобные фирмы поставляют сделанные кустарным образом из машинного моторчика «электронные звонари», которые, я считаю, не подходят для храмов. Кто будет отвечать, если колокол разобьется?

Специальное устройство под названием «электронный звонарь» можно запрограммировать на любое количество звонов. Но как запрограммировать на служение Богу, на посредничество между человеческими сердцами и Творцом механизм, не имеющий души? Новгородский проект существует за счет благотворителей. А значит, зависит от того, найдутся ли люди, неравнодушные к дальнейшей судьбе старинных колоколов Софийского собора, обратит ли на них внимание государство. И, если смотреть шире, будущее русского колокольного звона в целом — под вопросом. В России есть несколько мест, где удалось сохранить старые колокола и звонарские традиции: например, Псково-Печорский монастырь, Ростов Великий, Московский Данилов монастырь (куда возвращались «родные» колокола аж из Гарварда!). Но пока что гораздо больше таких, где колокол превращается в техническую «отбивку». Что «перезвонит»? И будет ли колокольный звон голосом России для наших потомков?