Экспонаты можно трогать
Началось с Рембрандта
Проект «Незримое искусство: Расширяя границы возможного» предназначен, в первую очередь, для незрячих и слабовидящих посетителей: помимо традиционных этикеток все экспонаты снабжены надписями, сделанными шрифтом Брайля. Кроме того, учтены особенности восприятия других групп людей с ограниченными возможностями здоровья: слабослышащих, колясочников, людей с ментальными нарушениями. Но выставка интересна для любого посетителя, особенно для детей: как отмечал директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, сбылась вековая мечта — потрогать экспонаты музея руками. Да, здесь всё специально устроено так, чтобы посетители прикасались к экспонатам, гладили их, а некоторые даже брали в руки.
Игорь Малкиель рассказывает, что, получив несколько лет назад от Михаила Пиотровского задание разработать инклюзивный проект, поначалу был озадачен: «Но я же никогда этим не занимался!» Михаил Борисович ответил на это: «Значит, будем учиться». Игорь Малкиель обратился за методическими рекомендациями в Санкт-Петербургскую государственную специальную библиотеку для слепых и слабовидящих, ознакомился с работой других организаций, занимающихся инклюзией. Игорь Карлович вспоминает реплику двух незрячих девушек: «Мы слепые, но мы же не идиоты! А нас часто именно так воспринимают…» И он понял, что проект ни в коем случае не должен стать «гетто для слепых»: во‑первых, действительно расширять границы восприятия, а во‑вторых — быть интересен и полезен для всех.
Первым реализованным объектом в рамках проекта «Незримое искусство» стала рельефная модель, созданная на основе картины Рембрандта «Автопортрет с затененными глазами» из собрания Лейденской коллекции (США). В 2018 году она была представлена на эрмитажной выставке «Эпоха Рембрандта и Вермеера. Шедевры Лейденской коллекции». На экспозиции в Главном штабе можно посмотреть фильм, повествующий о сложных процессах перевода двухмерного изображения в трехмерное и о различных методиках создания тактильных моделей. Игорь Малкиель рассказывает, что для изготовления рельефа сначала было решено использовать различные 3D-технологии, но изображение неизменно получалось «мертвым». Оказалось, что ручная лепка лучше. Нашли скульптора, который исполнил трехмерную модель. «Обратите внимание: тень падает так же, как на портрете, — и от берета на лицо, и под подбородком. Воссозданы даже фактура мазков и дефекты холста», — радуется куратор.
Идем на Восток
В 2019 году Игорь Малкиель поехал в командировку в Азербайджанский национальный музей ковра и увидел, что сотрудники музея делают потрясающие, объемные ворсовые реплики фрагментов ковров для незрячих посетителей. «Я обратился к директору музея Ширин Меликовой и предложил совместный проект — изготовить фрагменты самого древнего в мире ворсового ковра: он был найден при раскопках курганов в урочище Пазырык в Горном Алтае, это захоронения знати кочевых племен в VI–III веках до нашей эры. Ковер, скорее всего, изготовлен в Иране. Там была вечная мерзлота, поэтому ковер замечательно сохранился. Мы договорились об изготовлении трех фрагментов: цветочный орнамент, всадник на коне и лань. Исследования показали, что первоначальные цвета значительно отличались от тех, которые дошли до нас. Например, вот этот светло-коричневый на самом деле был голубым. В воссозданных фрагментах сочетается техника ворсового и безворсового ковроткачества. Эти фрагменты приятны на ощупь, посетители могут ощутить не только объем, но и фактуру материалов. Такого сочетания материалов и приемов, которые мы использовали с коллегами из Азербайджана, не было до сих пор ни в одном музее мира».
Петербургские специалисты воссоздали в объеме войлочные изделия, найденные в этом же кургане, — фрагменты ковра и фигурку лебедя. «Войлочный ковер — не совсем ковер: он являлся частью погребального шатра, в котором держали тело вождя до момента захоронения, — объясняет Игорь Малкиель. — Четыре войлочных лебедя, найденные в пазырыкском кургане, набиты травой и шерстью. Наверное, эти лебеди имеют отношение к погребальному культу, исследователи связывали их с убранством колесницы. Лебедя пришлось „окольцевать“ — крепко привязать за лапку, а то его уже пытались унести». На вопрос, что будет, когда лебедь от многочисленных прикосновений износится, Игорь Карлович ответил, что сделать такого же нового — вопрос пары недель.
Ожившие сюжеты
Самый большой раздел выставки посвящен росписям древнего Пенджикента — этот город существовал в V–VIII веках на территории современного Таджикистана. Во многих домах сохранились уникальные росписи, относящиеся к доисламской культуре. Фрагменты фресок были вывезены из Пенджикента в ХХ веке археологической экспедицией, в которой принимали участие в основном сотрудники Эрмитажа. После реставрации росписи экспонируются в музее.
— В Пенджикенте жили состоятельные, образованные люди, — в том числе и купцы, — рассказывает Игорь Малкиель. — Они стремились украшать свои дома, и не просто «чтобы было красиво»: они собирали мудрость со всего мира, размещая на стенах парадных залов дома нравоучительные сюжеты. Многие сюжеты знакомы нам по басням Эзопа и Панчатантры. Басни Эзопа — VI век до нашей эры, а Пенджикент — VIII век нашей эры, и эти сюжеты дошли до согдийцев — так называли себя жители древнего Пенджикента. Мы использовали для инклюзивной выставки один фрагмент этих росписей. Его основной сюжет — битва с амазонками, а по низу идет фриз с сюжетами из различных басен. Когда я начал работать над этим фрагментом, я понял неожиданно для себя, что это потрясающие сюжеты для комиксов. Решено было сделать короткие мультфильмы по четырем сюжетам басен. На оригинальной фреске даже человек с хорошим зрением может не все разглядеть, а если он посмотрит анимацию, ему всё станет понятно.
Подготовка выставки заняла около трех лет. Эрмитаж много лет сотрудничает с ювелирно-часовым домом Cartier: они обеспечили мониторами, сделали витрины, лайтбоксы. Но мультфильмы благодаря технологиям дополненной реальности можно смотреть и без мониторов, просто на экране смартфона или планшета.
Итак, взяты четыре басни — о зайце, который победил льва, о гусыне, несущей золотые яйца, о трех мудрецах, ожививших тигра, и о незадачливой обезьяне, работавшей подмастерьем у кузнеца. Рядом располагаются объемные модели росписей, выполненные из износоустойчивого полимера, покрытого специальным грунтом: «Поначалу хотели сделать модели из металла, — признался Игорь Карлович, — но оказалось, что незрячие боятся прикасаться к металлу: он холодный, можно повредить кончики пальцев». Грунт выдерживает около шести тысяч прикосновений. Обновить его очень просто: он наносится из баллончика и мгновенно высыхает.
— Сначала делается прорисовка настенной живописи, затем лепится рельеф; на изготовление объемных моделей ушло около года, — объясняет Игорь Карлович. — Мораль, которую мы видим в этих сюжетах, совершенно не утратила актуальность и сейчас. Основная задача этой анимации — чтобы люди слабовидящие увидели эти сюжеты на большом экране, а потом ознакомились с объемными моделями. Когда они начинают эти модели трогать, у них в головах рождаются цветные образы — они сами об этом говорят. Конечно, гораздо проще объяснить сюжеты слабовидящим посетителям выставки, которые понимают, что такое цвет, объем и знают геометрические фигуры.
Прокопать крышу
— Подобной выставки не было нигде; революция — в нашем подходе к инклюзии, — продолжает Игорь Малкиель. — Раньше думали, что инклюзия — это просто когда рядом с оригинальным объектом находится объект тактильный, но сейчас пришли к выводу, что этого недостаточно. Мы провели международную конференцию по инклюзии, на круглом столе наш опыт обсуждали специалисты и поддержали новый подход. Проект апробирован для разных категорий зрителей: приходили люди с собаками-поводырями, инвалиды-колясочники, посетители с ментальными нарушениями и т. д. Мы улучшаем выставку в процессе экспонирования: меняли лайтбоксы, светильники, как-то получили письмо, что у нас перепутаны две этикетки шрифтом Брайля.
Игорь Малкиель уверен, что наработанный опыт будет крайне полезен не только музеям и библиотекам, но и Церкви: «Мультфильмы, подобные нашим, можно сделать и на библейские сюжеты — это пригодилось бы слабовидящим, слабослышащим, да и просто несло бы просветительские функции. Например, далеко не все из христиан сегодня хорошо знакомы с ветхозаветными сюжетами, а если бы они могли посмотреть короткие наглядные мультфильмы, пробел в образовании был бы заполнен. Можно сделать специальные иконы для незрячих и слабовидящих в храмах». В некоторых храмах есть объемные иконы для незрячих. Они выполнены из дерева, что может быть иногда опасным. Во-первых, незрячий прихожанин может занозить руку. Во-вторых, дерево недолговечно, от влажности и перепада температуры в храмах оно будет покрываться трещинами. Технологии, использованные в «ткацкой» части выставки, тоже вполне можно приспособить к церковной тематике — изготовить рельефные узоры по мотивам старинных облачений, в том числе хранящихся в Эрмитаже.
Руководитель епархиального координационного центра по работе с инвалидами Надежда Арзамасцева призналась, что увиденное её вдохновило.
— Меня поразила техника исполнения, комплексный подход, — говорит она. — Было бы прекрасно, если бы подобные технологии использовались в храмах: это создавало бы доступную среду для людей с ограниченными возможностями. Раньше храмы вообще не были предназначены для инвалидов, сейчас в нашем городе есть 57 церковных объектов, в которые они могут попасть. Конечно, многое зависит от инициативы настоятеля, но, к счастью, неравнодушные люди находятся. Помните евангельскую историю, как четыре человека прокопали крышу, чтобы занести расслабленного в дом, где находился Иисус (Мк. 2, 4) Работа в плане целях инклюзии — это такое «прокапывание крыши». Встав на этот путь, люди уже с него не сходят.
— Я с большим уважением отношусь к людям, готовым всегда прийти на помощь, — дополняет слова Надежды Игорь Малкиель. — Каждый человек заслуживает нормального человеческого отношения. В прошлом веке инвалидов пытались спрятать от общества: даже если им предоставляли работу, они сидели дома и выполняли несложные, повторяющиеся операции, как на конвейере. Какой уж тут инклюзивный музей — для незрячих в нашей стране почти ничего не было приспособлено! Пришло время всё изменить. Это уже зависит от нас — приспособить музеи, чтобы была доступная среда для всех. Наша выставка предназначена для всех, её посещают не только незрячие, но и люди с ментальными нарушениями, инвалиды с ДЦП. Самое сложное — когда приходит смешанная группа, потому что к разным группам инвалидов нужен свой подход. Мы приглашаем психологов, которые объясняют сотрудникам, как с кем нужно общаться.
Нынешняя выставка продлится до конца марта, но, разумеется, Эрмитаж не перестанет разрабатывать новые инклюзивные проекты. Планируется сделать в музее постоянную инклюзивную экспозицию с меняющимися тематическими выставками.
— Помните, я говорил, что приходили люди с собаками-поводырями? — спрашивает Игорь Карлович. — Они нас вдохновили, мы собираемся сделать выставку, посвященную собакам в искусстве. В ближайшее время будет объявлен конкурс на название выставки, в которой будут участвовать незрячие люди с собаками-поводырями.
