Две стороны одного таланта

Что такое талант? Дар Божий или тяжкий крест, который не каждому по силам?Как с ним жить и спасаться Такие вопросы волнуют христианина с тех пор, как притча о талантах прозвучала из уст Господа. Свой не спекулятивный, жизненный опыт толкования этих таинственных слов есть у регента праздничного хора Свято-Елисаветинского монастыря города Минска монахини Иулиании (Денисовой)
Раздел: По душам
Две стороны одного таланта
Журнал: № 3 (март) 2016Автор: Марина Куракина Опубликовано: 15 марта 2016

Лучше нызенько!

— Матушка, для многих людей вопрос о таланте до сих пор остается нерешенным. Какой ответ на этот вопрос вы нашли для себя?
— В евангельской притче есть одна деталь. Господь раздал таланты: кому один, кому пять, кому десять… и отыде — ушел и не сказал ничего. Понимаете? Вот в этом вся и загвоздка. Почему же Он не предупредил: «Ты смотри, просто так в землю не закапывай. Ты дай в дело, а потом Мне отчитайся, Я с тебя спрошу». Нет, Он просто раздал и ушел. Зачем раздал, что с ними делать? И вот как человек, ощущающий свою ответственность за то, что у него в руках, этим распорядится?
Когда я была девочкой, я, конечно, чувствовала в себе какую-то одаренность. Еще бы! Учиться в школе для одаренных детей. Со всех сторон с самого детства тебе транслируют, что ты такой талантливый и все одноклассники тоже какие-то особенные. И поскольку о Боге речь не шла, то само собой разумелось, что это твое. Ты такой! Такой особенный! И потом из этого судьба вырастает. Потому что дар Господь не отнимает, ты им пользуешься — а Он ждет, когда ты поймешь, Чье это. И хорошо, если поймешь. Тогда начинается процесс саморазоблачения. Но многие люди не понимают, а дар большой, и они начинают его не то что в землю закапывать, нет, активно им пользоваться, но дивиденды присваивать себе.

Монахиня Иулиания (Ирина Денисова) родилась в 1957 году. Выпускница теоретико-композиторского факультета Ленинградской государственной консерватории, автор около двухсот церковных песнопений, гармонизаций и обработок. Вырастила троих детей, получила признание в мире музыки. В ноябре 2007 стала послушницей, а затем приняла монашеский постриг с именем Иулиания в Минском Свято-Елисаветинском монастыре. Агентство Белорусской Православной Церкви выпустило о ней видеофильм «Регент», а видеостудия монастыря — документальный фильм «Инокиня», в которых рассказывается о пути человека к Богу. В 2010 году в московском издательстве «Преображение» вышла в свет книга Ирины Денисовой «Две повести о любви».

— А почему Господь повелел выбросить во тьму кромешную даже того, кто просто закопал свой талант?
— Да, казалось бы, ну что он Тебе сделал? Ну вот же, Ты ему дал — он сохранил и вернул, Ты же не в убытке. Но я так понимаю эту деталь: Богу этого недостаточно, потому что Он любит человека и дает ему дар как шанс на работу для своего спасения. Потому что человек соработник Бога, а Богу больше ничего не надо, всё остальное — методы и инструменты. И один из таких инструментов — дар, которым можно людям послужить. Потому десятки и сотни книг, поэм, симфоний и романсов, сохранившись в веках, оставаясь в памяти человечества, как это ни странно, тебя не спасают. Спасает душу не «что», а «как».

— А как определить: служишь ты людям своим талантом или нет?
— Господь задает вопросы: «Ты пожертвовал чем-нибудь для людей? Или ты скрупулезно всю жизнь копался в авторских правах и дрожал, чтобы, не дай Бог, не скачали что-нибудь твое в интернете?» Мне особенно странно, когда это делают православные. Как же так? Это нонсенс, противоречие! Раз уж ты назвался груздем, так сиди в этом кузове и не высовывайся. Нужно благодарить Бога, отдавая, а не присваивая себе. Тем более что на каком-то этапе искра Божия потухает, остается скелет. Святые отцы часто сравнивали людей погибающих, отвергающих Бога, с живыми мертвецами. Кажется, облик живого человека, а внутри — пустота, в глазах — пустота, грех и мерзость в желаниях. Так же и в искусстве: какое-то время человек живет на данный Богом аванс, а потом вроде живет и действует, как будто в нем есть этот талант, а он уже потух, осталась матрица. И это всегда чувствуется, всегда становится заметно. И всё равно недоумеваешь, что же такое случилось? Как же так? Так ты плакал на его концерте, так откликалась душа.., а теперь приходишь, и вроде всё то же самое, те же Чайковский и Шостакович, — а внутри тишина и пустота, ничего тебя не трогает, остались только заученные движения. Опасная вещь! «Лучше нызенько! Не надо так высоко летать», — сказал мне один старенький священник, когда я только поступила в монастырь.




Главное — без отсебятины

— Едва ли ваше жительство в монастыре можно назвать уединенным. Вас тяготит публичность?
— Понимаете, я-то и в миру была публичным человеком, с двадцати двух лет. Да вообще любой учитель публичен.

— Я имею в виду ваше нынешнее положение, монашество.
— Вы знаете, публичность меня тяготит как бы фоном, на заднем плане. Люди не тяготят. Они ведь не как к священнику на исповедь идут, неся всё самое ужасное, — наоборот, несут свою любовь. Они без любви ведь и не пойдут ни на концерт, ни на встречу, в монастырь не поедут. Часто звонят, пишут, просто приходят. Им иногда просто нужно высказать свое впечатление от прослушанных дисков, кто-то хочет именно мне рассказать историю своей жизни. Нужно уважать в человеке то, что он почему-то, по каким-то неизвестным причинам, выделил именно тебя — это ведь действие Божие. На понимании основано правильное восприятие публичности — люди идут не к тебе, а к Богу, потому что Бог им что-то хочет через тебя сказать. Ведь Бог не может каждому послать ангела во плоти, человек просто не выдержит, поэтому Бог действует через людей.

— Вы это только в монастыре поняли?
— Конечно. На встречу со слушателями в Феодоровском соборе (матушка гостила в Петербурге в октябре прошлого года. — Прим. ред.) я шла пустая, больная, никакая просто, не знала, что буду говорить. Пришла за час, сидела в верхнем храме, молилась и думала: «Господи, дай мне что сказать! Ведь если мне не зададут вопросы, я ничего не скажу». И говорила я это с каким-то недоверием Богу. А всё будет так, как нужно, как было во все предыдущие встречи, потому что это не для тебя, а для тех людей, которые пришли, ты здесь вообще ни при чем. И если людям надо — Бог дает и всё устраивает.

— Получается, что ваша публичность — по послушанию?
— Да. Когда мне пришло в голову съездить в Петербург, дать пару концертов и заодно погулять по городу — это одно, а когда звонят и говорят: «Надо! Не могли бы вы?» — уже совсем другое. Тогда находятся нужные люди, готовые взять на себя организацию. А заниматься отсебятиной в монастыре — опасное дело! У тебя, может, что-то и получится, но Господь обязательно покажет тебе твои ошибки для твоей же пользы, потому что всё делает для нас по любви.

 

Справка

Монахиня Иулиания (Ирина Денисова) много лет является преподавателем Академии православной музыки.



Служение и воздержание

— Матушка, может ли у монаха быть еще служение, кроме служения Богу?
— Помните оптинского монаха Даниила (Болотова), он был в миру известным художником? А поступил в монастырь — и десять лет ничего не писал. Митрополит Иларион (Алфеев) — профессиональный композитор, за плечами московская консерватория — десять лет ни ноты не написал и прошлые все свои сочинения забыл. А когда уже пришло время, когда он «созрел» как монах, его тогда Господь посетил и как бы сказал: «Можно, теперь можно. Иди». Если пожертвовать этим своим мирским талантом, может быть, уже отработанным, а может, нет, не напрашиваться на какие-то сомнительные благословения, положиться на волю Божию, тогда Господь, видя смирение человека, посетит его.

— Значит, у каждого монаха должен быть такой период воздержания?
— Понимаете, клиросное служение, которым я, например, занималась до монастыря, оно одно из основных и в монастыре. Поэтому не было такого резкого перехода, да и не к чему было. Я год стояла просто на клиросе как певчая и только через несколько лет стала регентом минского Свято-Петропавловского собора. Хор перешел сюда, в монастырь, и мы стали понемножку участвовать в богослужениях. Наверное, если у тебя есть слух, ты ценный кадр для клироса. Для человека это спасительно, и на службе монаху стоять легче, когда он поет. Разные бывают искушения в монастыре, но это всё в рамках попечительной Божией программы. Все клиросные певчие имеют еще как минимум одно, основное, послушание в монастыре, а это — второе, так что особо не зазнаешься.

— Как быть с другим вашим послушанием — работой с алкоголе- и наркозависимыми, с бывшими заключенными? Вам приходится репетировать с ними, аккомпанировать на синтезаторе, готовить концерты…
— Просто ты умеешь играть, а больше никто не умеет. Ты умеешь и можешь организовать, поэтому иди и делай! Людям нужно это. Кроме труда и молитвы, им нужно как-то возвращаться в мир. Ведь среди них очень много способных и даже талантливых людей. А для них это настоящая отдушина, это заставляет их не пить, не колоться, потому что скоро концерт. Но смысл отнюдь не в концерте, а в самом процессе, в наших репетициях. Почти весь год мы репетируем, чтобы дать один концерт, но какой это концерт! Просто незабываемый! Кроме того… Понимаете, ты идешь в монастырь для того, чтобы тебе было сложно. Какой же смысл уходить из мира и опять искать в монастыре то же, что уже найдено в миру? У меня была квартира, была известность, хороший заработок, частные ученики, уважение на работе, дети — живи и радуйся. А оказалось, что так уже не хочу. Не могу просто. Душа вопила, что так не спастись!
В 2010 году в московском издательстве «Преображение» вышла в свет книга Ирины Денисовой «Две повести о любви» — яркий образец современной православной прозы. Книга рассказывает о романтических, но при этом лишенных пошлости и нецеломудрия отношениях двух уже немолодых людей: врача Сергея Сенцова и преподавательницы музыки Арины. Некоторые части книги целиком составлены из стихотворений.



Не пора ли мыть туалеты?

— От чего вам трудно отказываться в монастыре?
— Ну, если бы у меня забрали компьютер и телефон, я бы огорчилась. Но не умерла бы. Когда-то ведь не было ни компьютера, ни телефона. Они просто облегчают жизнь моей публичности. А есть сестры, которым это вообще не нужно по их послушаниям. Слава Богу!

— Телефон часто звонит?
— Да. По сто звонков в день бывает. Особенно, когда близится фестиваль «Державный глас», а проходит он дважды в год и сейчас стал уже международным, — нужно со всеми списываться, перезваниваться. Или когда хор в поездку едет.

— Вся организация лежит на вас?
— С этого года, слава Богу, одна из певчих взяла это на себя: паспорта, билеты и все технические вопросы, но художественное руководство и переписка всё равно на мне. Люди знают меня, и для них важно, чтобы с ними поговорила я, а не кто-то другой. Но здесь есть побочный эффект. Телефон нужен по послушанию, а там ведь есть и другие функции, и нужно себя ограничивать. Где-то получается, где-то нет. Мне бы очень хотелось, чтобы за мной кто-нибудь постоянно следил: так легче было бы монахом становиться. Но нас много, и чтобы у каждого был свой начальник, не выйдет.


— Вы, конечно, знаете, житие преподобного Иоанна Дамаскина?
— Конечно.

— И ему ведь старец до времени запретил писать музыку.
— Да, да! Отправил его туалеты мыть, пока Божия Матерь не вмешалась.

А у вас не возникает желания бросить регентство, композиторство? Может, пора «идти мыть туалеты»?
— Вы знаете, в монастыре творчество у меня не на первом месте. Важно быть таким, каким Бог дает тебе быть сейчас, быть таким «локатором» Божией воли, пытаться ее уловить — это трудно. Ты мечешься, грехи тебя борют, они в тебе торжествуют, и это важнее гораздо, чем мысль о том, даст ли тебе Бог завтра написать песнопение или не даст, плохо ли ты его напишешь, хорошо ли. Это всё вторично. Чем выше пьедестал, тем глубже в обратную сторону простирается каждодневное видение себя, какой ты есть на самом деле, и невозможность сдвинуться с этой точки. Бог дает увидеть глубину своего падения. В Божиих глазах ты ничего не делаешь для своего монашества, вообще ничего. А годы идут, и Бог не будет спасать тебя за твои цветы и аплодисменты или твои песнопения, которые на самом-то деле не твои. Бог будет спрашивать с тебя, как ты выполняешь монашеские обеты. 

Поделиться

Другие статьи из рубрики "По душам"

29 марта, пятница
rss

№ 3 (март) 2016

Обложка

Статьи номера

ПОДРОБНО
/ Острый угол / У девочки Веры теперь есть... семья (Часть 2)
/ Острый угол / У девочки Веры теперь есть... семья (Часть 1)
/ Острый угол / Я уже подрос и всех люблю
/ Острый угол / Синдром Дауна: ложные страхи и удивительные открытия
/ Интервью / Религиозный туризм: от предложения до разработки
/ Via Historica / Март 1916 года. О чем писал "Церковный вестник" ровно 100 лет назад?
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Имена / «Под улыбкою холодной императора Петра…»
/ Имена / Памяти друга
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
Обитатели зеленого острова. Свято-Троицкий Зеленецкий монастырь
Звезда по имени «Евангелиум»
/ По душам / Не бояться смерти - это как?
/ По душам / Две стороны одного таланта
/ Подари журнал / Подари журнал... кому?
ОСНОВЫ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ
Воскресной школы недостаточно
ЧТО ЧИТАТЬ, СЛУШАТЬ, СМОТРЕТЬ
Психологи о страстях и искушениях: уныние — ночь души
Музыка в марте
«Древний ужас» и «русские сезоны»