Быть сельским священником

Настоятель

Воскресенская церковь, где служит протоиерей Сергий Оржаховский, — в шести километрах от его дома, в соседнем поселке. Деревянный храм сразу удивляет необычной архитектурой: боковые стены по форме напоминают древнерусский шлем. Храм, несмотря на свой молодой «возраст» (ему нет еще и 15 лет), очень гармонично смотрится в русской деревне, и издалека кажется, что он словно сошел с полотен Исаака Левитана.

— Когда я стал здесь настоятелем, то думал, что смогу наконец-то осуществить свою мечту, — отдохнуть от городской суеты. Я ведь сам родом из деревни, и хотя прожил много лет в городе, в душе оставался всегда сельским человеком. Но всё пошло не как хотел я, а как угодно Богу. Потянулись люди с прихода, в котором я служил ранее, теперь у нас в церкви много городских, да и двери нашего дома почти не закрываются, — рассказывает отец Сергий.

Службы в храме проходят не часто — по субботам, воскресеньям и праздничным дням. На местном кладбище неизменно служатся литии в День Победы и день полного снятия блокады Ленинграда. Ежегодно празднуется день рождения Пушкина: отец Сергий служит в храме литию по поэту, потом проходят различные мероприятия в пушкинских местах поблизости.



После каждой воскресной Литургии — занятия для детей: Закон Божий, рисование, пение. Один-два раза в год для ребят организуются паломнические поездки: в Москву, на Валаам.

У самого отца Сергия детей семеро. Большое семейство. Правда, старшие — сын и три дочери — уже взрослые и живут отдельно от родителей, в городе. Но часто собираются вместе в отчем доме. А две средних дочери-студентки — Мария и Таисия — приезжают каждую неделю петь в церковном хоре.

Хозяин

«Родовое гнездо» Оржаховских — в соседнем поселке Кобрино, тоже, кстати, пушкинском месте: здесь находится домик няни поэта. Но речь сейчас не о нем. Дом семьи Оржаховских намного больше дома Арины Родионовны: два этажа, подвальное помещение, семь комнат, в том числе библиотека, кухня. А на маленьком участочке — баня, курятник, огород и, что придает особый уют, летняя беседка, в которой, к сожалению, нам испить чаю не удалось: холодно.



Всё это хозяйство отец Сергий поднимал самостоятельно: и дом ставил, и баню, и беседку. Если кто думает, что всё это стоит больших денег и священник живет не по средствам, то глубоко ошибается. Содержание дома обходится примерно в треть дешевле, чем плата за такую же площадь в Петербурге. А уж о «гигантских» затратах на постройку и говорить не приходится: материалы, брус например, конечно, стоят денег, но почти все строительные работы отец Сергий делал сам — а это основная статья расходов при возведении дома.

Собственный дом — самое подходящее для такой большой семьи жилище. У каждого своя комната, лишь у самого младшего Алеши пока что нет отдельной «жилплощади», — ему, пока не подрос, отвели уголок в гостиной на первом этаже, под присмотром родителей.

Муж, отец, кормилец

На крыльце нас встретил пес Чарли, совсем еще щеночек. Сторож из него пока плохой: лая, он пятится назад, забегает в прихожую — боится нас.

— Чарли, Чарли, — слышен из кухни женский голос, — ко мне, ко мне.

— Шарик, давай-ка, не путайся под ногами, — вторит отец Сергий своей матушке Светлане.

— Он не Шарик, он Чарли, — поправляет супруга, а отец Сергий всё равно гнет свое: «Шарик, Шарик, Полиграф Полиграфович»…

— Да ну тебя, — смеется жена.

И так весь день: он зовет собаку Шариком, а она поправляет и немного обиженно настаивает: «Нет, Чарли он!»

Внешне отец Сергий и его супруга — полные противоположности. Он — высокий, стройный, с черной бородой. Она — по-домашнему уютная, мягкая, улыбается, когда смотрит на супруга. Он всё время шутит, что-то рассказывает. Она больше молчит, скромничает.

По всему дому пахнет блинами: масленица. Светлана напекла уже целую гору — нам, мужу, детям, которые вот-вот должны вернуться из школы. А еще вечером в баню приедут «отцы»: так в семье Оржаховских зовут трех священников, друзей отца Сергия. Пока Светлана готовит очередную порцию блинов, отец Сергий топит баню: хорошо бы успеть до приезда «отцов».

— Вот так и живем. Я командую, она исполняет! — снова шутит отец Сергий.

— Да уж кто тут из нас еще командует! — парирует супруга.

— Вот вы уйдете, — говорит хозяин дома, улыбаясь сквозь свою густую бороду, — и всё встанет на свои места: наступит полный матриархат. Это я так, для вас тут хозяйничаю, а на самом деле вся полнота власти в ее руках.

Потом мы спускаемся в подвал, где происходит главное «священнодейство»: выпечка хлебов. Четыре буханки ржано-пшеничного домашнего хлеба. Тесто отец Сергий замесил сразу, как вернулся из храма. Теперь нужно смотреть за процессом выпекания. Хлеб безумно вкусный, никаких дрожжей, по сравнению с этим хлебом буханка из магазина — невнятная кислая субстанция.


К обеду как раз приходят из школы сыновья. Сначала самый младший, Алеша — весь в мать, светленький, а затем старшие братья: Иван, одиннадцатиклассник, и Даниил, семиклассник. У этих на лице написано: я мужчина серьезный, со мной шутки плохи! Аппетит у всех отменный, только успевай подкладывать добавки. Поев, дети уходят к себе наверх, матушка продолжает печь блины, отец Сергий таскает в баню воду и кормит кур… Все в хлопотах.

Воспитание и любовь

— Мы с Сережей познакомились на кухне, — вспоминает Светлана, подливая масло на сковородку, — он учился в Макаровском училище, а я тогда работала там поваром. Вот уже сколько лет вместе…

На стене в гостиной висят фотографии будущего отца Сергия и его невесты: вот он в военной форме, а на другой — она в подвенечном платье. А вот — отец Сергий уже в подряснике. Эту подборку делали дети своими руками. В соседних спальнях такие же настенные «поздравлялки» папы с днем рож­дения — фотографии, рисунки, какие-то непонятные для непосвященных записанные на самоклеящихся бумажках диалоги:

Маша: Леш, а что такое футбайкер?

Леша: Это папа!

Маша: А почему ты так его называешь?

Леша: Потому что он таким бывает, а ты не бываешь!

Что означает «футбайкер» и вся переписка, нам выяснить не удалось, равно как и дочке отца Сергия Марии. Видимо, это таинственное слово известно только младшему сыну.

— Детей мы насильно верить не заставляем, — рассказывает отец Сергий, — у нас даже совместные вечерние молитвы не занимают дольше пяти минут. У подростков, конечно, бывают «всплески», обострения, охлаждение, но меня это не пугает. Вспомните жизнеописания отца Сергия Булгакова или священномученика Сергия Мечёва. У них тоже был период, когда они отошли от веры, но ничего, вернулись обратно. И у нас атеистом никто еще не стал, а Маша и Тася даже в хоре у меня поют. Главное — запастись терпением.

Пока еще ни один из чад отца Сергия не пожелал связать свою профессиональную жизнь с Церковью. Старший сын Сергей — инженер, дочь Настя — журналист (но работает в Санкт-­Петербургской епархии), Мария учится на педиатра, а Таисия — на педагога. Младшие сыновья становиться священниками тоже не собираются. Наверное, так оно и должно быть, когда каждый посвящает себя тому, к чему чувствует призвание. Как и отец Сергий в свое время: помогал как рабочий на постройке храма в Калининградской области — и вдруг понял, что должен связать свою жизнь со служением.

— Мы ничего не навязываем. Ну зачем?.. Чтобы получился неиск­ренний священник? Нет уж, выйдет то же самое, что и врач, который не любит своих пациентов.

Семья очень дружная, все держатся друг друга, никто не стремится выпятить свое «я», подчеркнуть превосходство, особенность. Тут, наверное, большую роль играют устоя­вшиеся семейные традиции:

— У нас общий уклад для всей семьи. Общий стол. Например, некоторые считают, что пока дети маленькие, нельзя, чтобы они постились. А у нас по-другому, все едят одинаково.

Досуг и работа

Когда хлеб был выпечен, вода наношена, баня истоплена и куры покормлены, отец Сергий удалился в баню к «отцам». Матушка Светлана не переставала хлопотать у плиты, готовя всё новые порции блинов. «Уж куда столько-то, лопнуть же можно. Пропадут блины», — посещали меня шальные мысли. Оказалось, зря. Дом Оржаховских всегда рад гостям, и те это прекрасно знают. В дверь постучали. Вошла пара — сестра Светланы и ее супруг. Откушали блинов, выпили чаю. Посидели, поговорили, обещали зайти еще. Постучат еще и другие — родственники, прихожане. В воскресенье приедут старшие дети, в следующую субботу — снова друзья-отцы, отдохнуть от городской суеты.

Так и живут в доме Оржаховских. Матушка Светлана хлопочет на кухне, в доме. Отец Сергий служит в храме, беседует на приходе с людьми, — а дома выполняет тяжелую работу по хозяйству: носит воду, собирает в лесу дрова на растопку (именно собирает: хворост, поваленные деревья), продолжает обустройство дома…

И оно того стоит. Все-таки деревенский дом — это Дом. Даже нам — по сути, посторонним людям — в нем было тепло и уютно. Теплота, с которой нас здесь встретили, была не фальшива, не искусственна. Здесь всегда так.


«Самое главное для нас в отчем доме то, что сюда хочется вернуться, — говорит старшая дочь Оржаховских Анастасия. — И когда ты — такой вроде бы большой, взрослый и независимый — переступаешь порог, сразу начинаешь чувствовать себя, как и много лет назад, частью большой дружной семьи, где тебя всегда ждут и всегда рады. В чем секрет? Наверное, в любви. Родителей друг к другу — прежде всего. Потом уже к нам, детям. И, конечно, в вере, которая нас всегда объединяла».