Блаженство изгнанников

Восьмое и девятое блаженства могут вызвать чувство недоумения: настолько они противоречат, как может показаться на первый взгляд, всяким человеческим представлениям о счастье. Легко ли согласиться с тем, что счастье — это когда тебя преследуют, когда на тебя клевещут и о тебе злословят? Не является ли такое счастье утопией? Каждый скептик-реалист прав по‑своему, и, если воспринимать эти слова Спасителя как некий категорический императив, как без­условный принцип человеческого поведения, они оста­ются утопией. Но чтобы их понять, следует для начала взглянуть на мир, каким он смотрит на нас не с рекламных плакатов в супермаркете, а в ­окружающей действительности. Сумму всех человеческих несчастий и страданий Владимир Соловьев выразил в простых словах: «Смерть и время царят на земле…». Зло своей беспредельностью в этом мире бросает вызов человеческому разуму, требует ответа, который соответствовал бы его масштабам. Нагорная проповедь дает именно такой ответ. Беспредельности зла и насилия в этом мире Спаситель противопоставляет беспредельность добра и любви.

Как тут не возмутиться, не обвинить в попустительстве злу? Конечно, следуя логике мира сего, в ответ на каждую взорванную бомбу должна последовать адекватная реакция. Почему бы в ответ не взорвать свою бомбу? Конечно, в правовом государстве существуют законы, запрещающие творить самосуд, но люди в повседневной жизни чаще руководствуются совершенно иными представлениями. Реальность такова, что только евангельские блаженства являются такой силой, которая способна изменить мир, поставить его с головы на ноги. Если б не было людей, живущих духовной жизнью, человечество давно захлебнулось бы в потоках невинной крови.

Можно с полным основанием сказать, что евангельские блаженства «экстремальны», и в этом они соразмерны нашему негодованию перед тайной зла и насилия, которые человек способен сотворить в этом мире. Увещание Спасителя радоваться и веселиться удваивает ликование Его учеников, посреди всех испытаний жизни для них самое важное — оставаться сынами Царства. Подлинная сила духа открывается в том спасении, которое Бог дает верующим в самой смерти. Перед лицом гонений у мучеников и исповедников нет иного оружия, кроме истины, веры и молитвы. Во все времена им нечего терять, потому что их жизнь принадлежит Богу. Наша недавняя история убедительно свидетельствует, что только сила духа позволяет человеку пройти сквозь такие испытания, которые превосходят все человеческие силы.

Блаженны изгнанные за правду! Относятся ли эти слова к правдоискателям, которые фанатически отстаивают свои, пусть даже самые правильные, но свои собственные убеждения? Относятся ли они к людям, которые привыкли демонстрировать ­окружающим свое диссидентство, свое благочестие или праведность? Разве мы не знаем из истории, что не все те, кого преследуют за «правое дело», действительно оказываются гонимыми за правду? Даже когда речь идет о борьбе за свободу религиозных убеждений…

Псалмы доносят до нас голоса праведников, взывающих к Богу о защите и помощи. Со всех сторон они претерпевают притеснения за свою верность Завету и решимость жить по воле Божией. От Каина и Авеля и до скончания века нечести­вые преследуют праведников. Саул враждует против Давида, «мужа по сердцу Бога». Пророк Даниил брошен в львиный ров, потому что высотой духа вызывал ревность остальных князей и сатрапов. Фарисеи ненавидят Христа, орто­доксальные ­иудеи — апостола Павла, и во все времена идет борьба сынов века сего с сынами света.

Гонения — не только политическая реальность, но и духовная неизбежность. Господь преду­преждает апостолов, что им тоже предстоит столкнуться с этим вечным непониманием и враждой. «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня преж­де вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Ин. 15, 18‑20). Апостол Павел пишет в утешение Тимофею, которому пришлось сполна испить чашу испытаний: «…все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (Тим. 3, 12).

Нередко гонения принимают формы прямого насилия, как это происходило и происходит, например, в мусульманских или коммунистических странах. Нередко они принимают более изощренные и скрытые формы. Но всегда речь идет не просто о нелюбви или безразличии, а именно о ненависти, о той разрушительной страсти, которая побуждает нечестивого человека уничтожить праведника только за то, что тот сделал свой выбор между соблазнами града земного и правдой града небесного. Но не является ли этот выбор формой эскапизма, не являются ли порой разговоры о вещах духовных иллюзорным бегством от реальности?

В истории человечества случаются роковые моменты, когда противление миру для христиан фактически становится формой самоубийства. В один из таких моментов Христос просит Петра вложить меч обратно в ножны (Мф. 26, 52). В такие моменты от человека требуется особая сила духа, чтобы принять неприемлемое, вынести невыносимое, на языке христиан — принять Страдания.

Во все времена, чтобы выжить в «плюралистическом» мире, необходимо идти на компромиссы с совестью, но для христиан путь компромиссов закрыт, этим объясняется гнев мира, о котором говорится в Евангелии: «Вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15, 19). Во II веке об актуальности этих слов Спасителя в контексте своего времени пишет неизвестный автор знаменитого письма к Диогнету: «Иудеи вооружаются против них как против иноплеменников, и эллины преследуют их, но враги их не могут сказать, за что их ненавидят». Чтобы объяснить этот парадокс, автор прибегает к весьма красноречивому образу: «Что душа для тела, то христиане для мира. Душа распространена по всем членам тела, и христиане — по всем городам мира. Душа, хотя обитает в теле, но не телесна, и христиане живут в мире, но не суть от мира… Плоть ненавидит душу и воюет против нее, ничем не будучи обижена, потому что душа запрещает ей предаваться удовольствиям, так и мир ненавидит христиан, от которых он не терпит никакой обиды, за то, что они вооружаются против его удовольствий».

Евангелие увещает претерпевать гонения с радостью, не отвечать на ненависть ненавистью, любить врагов и благословлять проклинающих. Вот что пишет автор этого письма о таких христианах: «Душа любит плоть свою и члены, несмотря на то, что они ненавидят ее, и христиане любят тех, которые их ненавидят… Бессмертная душа обитает в смертном жилище; так и христиане обитают, как пришельцы, в тленном мире, ожидая нетления на небесах. Душа, претерпевая голод и жажду, становится лучшею, и христиане, будучи наказываемы, каждый день более умножаются. Так славно их положение, в которое Бог определил их и от которого им отказаться нельзя».

С древнейших времен христиане были гонимы сначала как «неверные иудеи» за то, что исповедали мессианство Иисуса Христа, затем — как «неблагонадежные подданные» Римской империи, потому что жили как сыны Царства Христова и отличались от остальных граждан империи своими представлениями о религии и морали.

Блаженство гонимых, которое завершает собой поэму о счастье, — самое парадоксальное. Мир ненавидит Бога, и если мир сей ненавидит христиан за их верность Христу, то это служит свидетельством того, что им действительно удается оставаться сынами царства света посреди царства тьмы. И как не возрадоваться о том, что тебе дано «… ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1, 29)!