Бессмертный не только шоферский
Этой деревне у Ладожского озера не меньше пятисот лет. В XVIII веке через нее прошел Староладожский канал, и с тех пор история Кобоны тесно связана с историей российского флота и судоходства. Даже церковь Святителя Николая Чудотворца обзавелась колокольней-маяком, ориентиром для всех моряков Ладоги.
Во время Великой Отечественной войны деревня стала важным узлом Дороги жизни. Здесь образовался крупнейший на Восточном побережье Ладоги перевалочный пункт. Это место подвига сотен тысяч солдат и простых тружеников, ворота осажденного Ленинграда. Здесь спасались эвакуирующиеся и раненые, отсюда шло снабжение армий, бившихся на Ленинградском фронте, и Балтийского флота. Тем удивительнее, что в последующие десятилетия Кобона оказалась полузабытой.
О деревне и её истории времен войны мало писали в советское время, предпочитая, по какой-то причине, другие места славы. Тем более это заметно сегодня: большие туристические группы могут приехать к памятнику «Разорванное кольцо» на западном берегу Ладоги и там уже услышать о Кобоне — но как туда попасть? Еще несколько лет назад турфирмы вовсе не имели маршрутов в деревню. Добраться своим ходом совсем трудно: автобусы в Кобону ходят из Кировска, дважды в сутки. Ближайшая железнодорожная станция — в 30 километрах, без транспортного сообщения с деревней. Историческое место под боком у многомиллионного города остается изолированным, как остров.
Не хочется вновь повторять о селе и о праведниках, но, по-видимому, человеческая память живуча и некоторые люди готовы отдать памяти больше других. В 2010 году музей «Дорога жизни» в здании старой школы в Кобоне сгорел со всеми экспонатами, но не прошло и пяти лет, как появился новый музей — под открытым небом. Это работа энтузиастов, Сергея Маркова и его друга, которые получили в собственность местную базу отдыха. Бизнесмены стали обследовать Ладожское озеро и быстро поняли, что это кладбище военной техники. В 2014 году подняли со дна полуторку и установили памятник легендарному грузовику. Начало было положено, а в 2016-м новый музей получил статус военно-исторического центра.
За эти годы Сергей и его команда подняли со дна множество техники, включая два самолета: наш и немецкий. В экспозицию музея вошли личные вещи водителей, а также всевозможное оборудование, перевозившееся грузовиками и баржами. Есть уникальные вещи, как, например, фрагмент подводного кабеля, который шел от Волховской ГЭС до Ленинграда, в том числе и по дну озера. В 1942 году прокладка этого кабеля знаменовала прорыв энергетической блокады города: еще один эпизод, о котором сравнительно мало говорят.
Как замечает Сергей, поднять даже большую машину со дна озера не так сложно, как кажется обывателю. Достаточно специального механизма, предоставленного судостроительным заводом, и усилий двух человек. Впрочем, все машины не достают — только если такой модели еще нет в музее. Одна из целей музея «Дорога жизни» — собрать парк всех моделей грузовиков, работавших на Дороге. Сейчас реставрируются ЗиС-5 и ЗиС-16. На таких машинах из блокадного Ленинграда уезжали тысячи детей и женщин.
Открывается музей особыми воротами: это восстановленная деревянная арка из тех, что служили контрольно-пропускными пунктами на льду Ладожского озера. На арке стояла девушка-регулировщик, ведущая учет машин, а украшал сооружение портрет Сталина, воссозданный ныне ради аутентичности. Наличие портрета не мешает дружбе и сотрудничеству музея с храмом Николая Чудотворца, разоренным в 1930-е годы и восстановленным недавно. В годы войны в храме был эвакуационный пункт. Марков отмечает, что вся деревня, и окрестности, и храм здесь — один музей, свидетельство былого, где всё связано друг с другом, всё работает на одно дело.
Сергею и его коллегам, когда заходит разговор о служивших на Дороге жизни, обидно за флот. Все знают о ледовом пути, всем знаком, благодаря советской пропаганде, образ шофера, везущего хлеб. Но ведь столь же важным было грузоснабжение в летнее время, перевозки на баржах, которые обеспечивала Ладожская военная флотилия. Это подразделение флота господствовало на Ладоге, не проиграло ни одного крупного сражения — и тоже удивительным образом оказалось полузабыто.
Дело памяти приходится поддерживать постоянно. Важным подспорьем в этом стал проект Бессмертного полка, призванный собрать под знамена Победы потомков тех, кто служил на Дороге жизни в Кобоне. Первоначально музей хотел назвать свой Бессмертный полк «шоферским», но сейчас организаторы отмечают, что это было бы несправедливо.
— Это не только «шоферский» полк, это также полк моряков, железнодорожников, врачей, водолазов, электриков… — говорит Сергей. — Водители делали большое дело, но оно бы не преуспело без регулировщиц на трассах, без строителей, возводивших мосты через трещины во льду… Чем больше изучаешь вопрос, тем больше понимаешь, сколько людей достойны вечной памяти. Кобона — памятник трудовому подвигу народа. Мы знаем очень много памятников нашим воинам, но гораздо меньше — простым гражданам, каждый день ходившим на работу и незаметно ковавшим наравне со всеми эту победу. Мы ведь готовим в обычной жизни не воинов, а тружеников. Им важно понимать, что они могут добиться больших высот. От их желания трудиться зависит будущее каждого из нас.
Сбор информации о водителях, рабочих, солдатах курирует Николай Миронов, потомственный житель Кобоны. Он начал сохранять информацию о местных водителях еще в 1960-е. Сегодня в его картотеке собраны данные ни много ни мало о четырех тысячах человек, работавших на ледовой трассе. Причем сделано это было без специального поиска в архивах: музей пока не может себе позволить такую работу. «Ищем везде, где только возможно. Фильмы, книги, журналы, газеты. Широкий поиск по соцсетям. Помогают люди из самых разных городов России. Последние 6–7 лет началось тесное сотрудничество с кобонскими музеями», — рассказывает Николай.
Глобальная цель этого начинания — создание отдельного Музея славы, где будут аккумулированы все данные. Пока в Кобоне создана Аллея славы с девятью стендами, на которых запечатлены фамилии шоферов, а 9 Мая открылся еще один стенд-коллаж.
Всё еще не хватает тысяч имен, собрано лишь несколько сотен фотографий. Руководители музея рассчитывают пока главным образом на помощь простых людей, многие из которых сами могут быть кровно связаны с Дорогой или тронуты обстоятельствами подвига тех лет. Память о великом деле тысяч простых «незаметных» людей хранит всё больше таких же простых и «незаметных» их потомков. И несмотря на труднодоступность и малоизвестность Кобоны, сюда едут тысячи людей, причем целенаправленно. Сергей Марков считает, что в ближайшие годы музей будет готов принимать посетителей на несколько дней, с «полным погружением». В то, что люди к этому готовы, можно поверить — ведь ими движет священная память и дело бессмертия.
