Актуальное Откровение

Комментарий на Апокалипсис, вышедший из-под пера архимандрита Ианнуария (Ивлиева) — первое за многие десятилетия русскоязычное толкование на последнюю книгу Библии. Архимандрит Ианнуарий опирается на новейшие данные библейской науки и показывает, как богословские смыслы Откровения «работают» в нашей жизни.
Журнал: № 12 (декабрь) 2015Страницы: 50-52 Автор: Тимур Щукин Опубликовано: 23 декабря 2015
Апокалипсис — это книга, которая для нашего читателя находится за двойным покровом тайны. Во-первых, потому что это вообще книга таинственная: и по жанру, и по «сюжету», и по языку. Во-вторых, потому что в новейшей истории не выходило ни одного толкования, написанного по-русски и отвечающего требованиям современной библейской науки. Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) поставил перед собой нелегкую задачу: сделать на доступном, популярном уровне то, что никто и никогда (или почти никто и никогда) в нашей стране не делал на уровне научном — написать построчный комментарий на Откровение. Как это делается на Западе? Сначала — десятилетия работы с рукописями, лингвистических, литературоведческих, сравнительно-исторических изысканий, формирование научных школ, опирающихся на различные подходы к трактовке текста, кристаллизация устойчивого и неотменимого знания при множестве гипотез, а уж потом — популяризация, «доставка» научного знания с сияющих научных вершин к темнеющему подножью… В России ждать результата такого процесса пришлось бы еще долго, а знания об этой важнейшей христианской книге нужны здесь и сейчас. И потому отцу Ианнуарию пришлось взять на себя сложнейший труд: толковать далеко не самый легкий для понимания текст ясно, просто и доступно, не имея «за спиной» заделов современной отечественной академической школы. Ему, впрочем, помогают наработки западных ученых, ну и, конечно, собственные изыскания.

Невнимание к Апокалипсису для восточно-христианской традиции «нормально», ведь Откровение Иоанна Богослова никогда не входило в обыденный круг чтения отцов Церкви и ими почти не комментировалось. Исключение составляет всем известное толкование Андрея Кесарийского и мало кому известное (хотя недавно оно было частично переведено) толкование византийского книжника VI века Экумения. Очень рано — на самой заре христианства — Апокалипсис «выпал» из византийской богослужебной традиции. И это, кстати говоря, тоже загадка: судя по структуре последней библейской книги, она изначально создавалась как богослужебный текст.

Молчание отцов Восточной Церкви тем более парадоксально на фоне «достижений» латинского Запада, где первый комментарий на Откровение составил еще Викторин Петавский (III в.). Потом были толкования Кассиодора и папы Григория Двоеслова (VI в.), Беды Достопочтенного (VII в.), Алкуина (VIII в.), Валафрида Страбона (IX в.) и других латинских писателей. Начало богослужебного употребления Откровения тоже датируется на Западе довольно ранним временем — концом IV века. Вряд ли само по себе отсутствие Апокалипсиса в жизни Византийской Церкви сыграло роль в отмежевании восточной традиции от западной — функцию этой книги на Востоке выполняли эсхатологические фрагменты Евангелия от Матфея, а также ветхозаветные тексты, такие как Книга Даниила. Однако поздняя рецепция Апокалипсиса в восточно-христианской традиции сформировала два подхода к его толкованию, которые условно можно назвать символическим и буквалистским.

В книге отца Ианнуария оба эти подхода подвергаются критике, прямо скажем, отвергаются: «Было бы большой ошибкой видеть в образах Откровения вневременные символы… Все его образы и символы надо понять в специфической социальной, политической, культурной и религиозной ситуации первых читателей книги. Только поняв эту книгу в контексте того времени, мы можем постичь ее смысл и значение для нашего времени… Но следует избегать и противоположной ошибки — считать их [символы. — Прим. ред.] буквальными описаниями того „реального“ мира и предсказаниями неких событий в этом „реальном“ мире… Они должны быть прочитаны ради их богословского значения и ради их способности вызывать экзистенциальную, то есть жизненную, реакцию в ответ».

Оценить экзегетический метод отца Ианнуария удобно на примере тех отрывков из Откровения, которые традиционно вызывают споры. Рассмотрим сцену ангельской клятвы из Откр. 10, 5–7: «И ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; но в те дни, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам своим пророкам». Современный человек может воспринять слова ангела о «финальном откровении» как о некой высшей форме богообщения, которая может совершаться всегда и в этом смысле не протекает ни в какой конкретный момент истории. С другой стороны, он может выхватить из этого отрывка фразу «времени уже не будет» и интерпретировать ее сообразно понятному ему представлению о времени как бесконечном континууме, который, однако, прерывается по воле Божества. Толкование отца Ианнурария проще, поскольку опирается на тот факт, что ангельская клятва является вольным пересказом аналогичной клятвы из Книги пророка Даниила, в которой Бог устами Своего посланника обещает избавить народ Божий от власти Антиоха IV Епифана. Очевидно, что и Иоанн Богослов указывает своим читателям не на конкретный или абстрактный «конец света», а на то, что верных вскоре ждет освобождение от власти царящего в мире зла. Речь не о трансформации мироздания, а об освобождении человека — большая разница!

Еще один пример — сюжет, связанный с пресловутым «числом зверя»: «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13, 18). Этот образ без труда поддается символической интерпретации: наша природа легко покоряется злу, и нет человека, который бы сумел избежать его власти над собой, и неискоренимая порочность конкретных общественных институтов, любой сферы человеческой жизни является лишь следствием нашей сущностной ущербности. Вторая интерпретация еще более проста: любой конкретный пример концентрации власти в одних (гипотетически, недобрых) руках, механизм, который позволяет оперативно и без особенного сопротивления управлять большими человеческими массами — готовый кандидат на непочетное звание «печати зверя». Отец Ианнуарий предлагает толковать образы 13-й главы как «радикализацию и обобщение» реальных практик, связанных с культом римского императора. Например, в Римской империи существовала практика клеймить солдат и рабов, объявленных собственностью императора. Экономические привилегии, которые получают клейменные зверем — это отсылка к опыту римских торговых и ремесленных корпораций, членство в которых предполагало и участие в религиозных — разумеется, языческих — обрядах. Индивидуальное же предпринимательство, за пределами корпораций, было по римскому законодательству невозможно. Нынешняя социально-экономическая модель в этом отношении намного мягче. Но это не означает, что однажды, как это было в Римской империи или в Советском Союзе, где православный священник считался существом низшего экономического сорта, общечеловеческие права не будут вновь привязаны к религиозным обязанностям.

Те, кто слышал или читал проповеди отца Ианнуария, знают, что при всей внимательности к исторической конкретике он всегда стремится к актуальным выводам, и, извлекая из исторического факта богословский смысл, примеряет этот смысл к сегодняшнему дню. Эта логика «от прошлого к современности» свойственна и его новой книге. 

Поделиться

Другие статьи из рубрики "ЧТО ЧИТАТЬ, СЛУШАТЬ, СМОТРЕТЬ"

19 марта, вторник
rss

№ 12 (декабрь) 2015

Обложка

Статьи номера

ПОДРОБНО
/ Острый угол / Непотерянная часть общества (Часть 2)
/ Острый угол / Непотерянная часть общества (Часть 1)
/ Острый угол / Юрий Зеленый из Аутсайдервиля
/ Острый угол / Синица и журавль
/ Острый угол / Фарфоровая мечта
/ Интервью / Воспоминание о начальнике хора
ПРОПОВЕДЬ
Богатство земное и небесное
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Имена / Музыка слова
/ Имена / Как же он рисует?
/ Умный разговор / Классики как пророки
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
/ По душам / Силач, который не любит драться
/ Приход / Ковчег святого Спиридона. Храм Спиридона Тримифунтского в Ломоносове
/ Служение / На ЗИЛе в другой мир (Часть 2)
/ Служение / На ЗИЛе в другой мир (Часть 1)
/ Подари журнал / Подари журнал... кому?
ИНФОРМАЦИЯ ОТ НАШИХ ПАРТНЕРОВ
Любовь или зависимость?
ЧТО ЧИТАТЬ, СЛУШАТЬ, СМОТРЕТЬ
Актуальное Откровение
Фестиваль "Площадь искусств"
ПРАВОСЛАВИЕ И ГМИР