Высокий маяк над Малой Невой

Три века в истории Князь-Владимирского собора — очень разные. В XVIII-м вокруг храма бурлила жизнь, здесь располагалось светское и церковное правительство города. В XIX-м он сделался одним из символов имперской столицы, местом государственного почитания святого князя Владимира. XX век превратил собор в настоящий церковный оплот в теряющем ориентиры мире.
Раздел: Via Historica
Высокий маяк над Малой Невой
Вид Князь-Владимирского собора в конце XVIII в. Рисунок Д. Кваренги
Журнал: Специальный выпуск №5, июль 2015 Опубликовано: 15 июля 2015

Храмы на Мокруше

С карбалями биржа главна / и Верейско море славно. / Река Мойка и Фантанка / И Мокруша бесталанна…

Последний топоним из солдатской песенки XVIII века указывает на юго-западный участок Городового острова вдоль берега Малой Невы, к западу от Петропавловской крепости, на котором раскинулся один из первых жилых кварталов Санкт-Петербурга. Местность эта получила название «Мокруша», поскольку она часто заливалась при наводнениях. Здесь располагался мытный двор (таможня), торговые ряды, губернская канцелярия, городской магистрат, острог, казарма для колодников и, возможно, женская тюрьма. А в центре района еще в 1708 году — когда на северных окраинах города шли бои со шведами — первопоселенцы устроили малую церковь святого Николы на Мокруше. В 1710-е годы был построен трехпрестольный мазанковый храм: в его боковых приделах, Никольском и Предтеченском, службы начались в 1717 году. Главный престол храма был освящен в честь Успения Богоматери 5 апреля 1719 года. Священнодействие совершал местоблюститель патриаршего престола митрополит Рязанский и Муромский Стефан (Яворский) в присутствии Петра I.

Портрет императора Петра I
Портрет императора Петра I, 1723, художник Г. С. Мусикийский.
Основатель Санкт-Петербурга изображен на фоне правого берега Невы с двумя соборами — строящимся Петропавловским и деревянным Троицким.
В глубине Городского острова к тому времени был уже освящен третий собор Петербургской стороны — Успенский

По царскому повелению храм получил степень соборного. Своими размерами и числом престолов он даже превосходил более ранние соборы Санкт-Петербурга — Петропавловский, Исаакиевский и Троице-Петровский. Напоминая своим посвящением о Большом Успенском соборе Московского Кремля, он подчеркивал столичный статус «юного града» как преемника Москвы. Рядом с новым собором было устроено подворье митрополита Стефана, который с 1718 года постоянно жил в Санкт-Петербурге. И сам Петр Великий в 1719–1724 годах молился в Успенском соборе за богослужениями в дни престольных праздников, Успения и Николы «зимнего». В последние годы жизни царя два священника из соборного клира — Иоанн Венгриновский и Симеон Ярмерковский — имели богословское образование, притом, что всего «ученого» духовенства в новой столице насчитывалось четыре человека.

В 1740 году по указу императрицы Анны Иоанновны рядом с деревянным Успенским собором на Мокруше был заложен каменный храм. Однако в 1741 году случился дворцовый переворот, приведший на престол императрицу Елизавету Петровну, которая только в 1747 году повелела приступить к достройке собора. Окончательно новый проект был разработан лишь в царствование императрицы Екатерины II, в 1765 году, его автором стал Антонио Ринальди.

Пятиглавый собор на Петербургской стороне был вчерне отстроен в 1766–1772 годах. Он занял центральное место в панораме города, а его высокая столпообразная колокольня служила ориентиром для судов, плывущих из залива в Малую Неву.

Главный престол собора, строившегося почти полвека, был освящен 1 октября 1789 года — в честь святого князя Владимира.

Никола Морской

Никола Морской — именно так, видимо в память о самом первом храме, называли собор в народе. Правда, оба прежних посвящения сохранились в названиях пределов — Успенского и Никольского. Оба алтаря долгое время оставались в малых помещениях по сторонам от притвора, лишь в 1866–1867 годах они были перенесены в боковые нефы: Успенский занял место справа, а Никольский — слева от главного алтаря. При этом весь собор был сделан теплым.

Проект часовни святого Александра Невского «у дамбы Тучкова моста». Архитектор Н. Н. Ковригин
Проект часовни святого Александра Невского «у дамбы Тучкова моста». Архитектор Н. Н. Ковригин
В 1882–1886 годах на деньги прихожан у Тучкова моста была выстроена приписанная к собору часовня Александра Невского, между собором и часовней был разбит сквер, землю вокруг собора озеленили и обнесли оградой. Вел собор и социальную работу: с 1806 года при нем действовало духовное училище, в 1875–1918 годах — благотворительное общество, содержавшее небольшой детский приют, а во время войны — церковный лазарет.

С изданием в 1845 году нового статута ордена святого Владимира собор стал кавалерским (при учреждении ордена его кавалерам был отведен Софийский собор близ Царского Села). С этого времени в соборе сложилась традиция отмечать орденский праздник 22 сентября архиерейской службой, с молебным пением святому просветителю Руси. В 1916 году орденский праздник отмечался в последний раз…

Основные события соборной жизни в XIX – начале XX века протекали вокруг юбилеев. Князь-Владимирский собор был центральной точкой торжеств, связанных с 900-летием Крещения Руси, в 1889 году отмечалось столетие самого собора, в 1915-м военный Петроград отмечал 900-летие успения князя Владимира.

Утрата и возвращение

На Поместном соборе 1917–1918 годов было установлено совершать во второе воскресенье после Троицы празднование Всем святым, в земле Российской просиявшим. В Петрограде этот праздник впервые был отмечен 22 (9) июня 1919 года «торжественным благолепным служением в соборе святого князя Владимира» митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского) и епископа Нарвского Геннадия (Туберозова) с сонмом городского духовенства. А 6 декабря 1920 года в соборном притворе был освящен придел Всех святых. Впоследствии он был упразднен, но восстановлен и освящен как крестильный храм 29 января 2005 года.

Священномученик Владимир (Богоявленский; 1848–1918), митрополит Киевский
Священномученик Владимир (Богоявленский; 1848–1918), митрополит Киевский
В апреле 1922 года при изъятии большевиками церковных ценностей прихожане собора встали на их защиту. За это пострадал настоятель храма протоиерей Михаил Союзов: привлеченный к суду по сфабрикованному делу священномученика митрополита Петроградского Вениамина, он был приговорен к трем годам заключения и умер в тюрьме.

Власти провоцировали всевозможные расколы, поставив каноническое устроение Русской Православной Церкви на несколько лет вне закона. В 1922–1926 годах собор принадлежал радикальной обновленческой группе «Живая Церковь», ее возглавлял служивший в храме с 1912 года священник Владимир Красницкий, о котором советские чиновники высказывались весьма красноречиво: «Красницкий… через которого маринуется (в наших интересах) Князь-Владимирский собор. Из доклада вы видите и от людей слышите, его иначе не считают, как агентом ГПУ и шпионом Соввласти и проч. Потихоньку говоря, они отчасти правы, никто не приносит столько вреда тихоновщине и всем остальным течениям, как Красницкий, он кроет их всех по всем швам, и с кем — с двадцатью старухами, инвалидами».

Однако вскоре храм «ввиду аварийного состояния» был изъят у живоцерковников и на несколько месяцев закрыт. Вслед за «легализацией» в 1927 году Московской Патриархии в лице заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) храм «передали в пользование» общине верующих патриаршей Церкви. Собор был заново освящен и на пожертвования православного народа капитально отремонтирован.
Главный вход в Князь-Владимирский собор. Снимок 1927 года, во времена, когда собор еще не был передан Московской Патриархии из ведения группы «Живая церковь».
Главный вход в Князь-Владимирский собор. Снимок 1927 года, во времена, когда собор еще не был передан Московской Патриархии из ведения группы «Живая церковь».

К 1930 году относится поэтическая зарисовка Лидии Аверьяновой (умерла в блокадном 1942 году), в которой собор по-прежнему центрирует собой городское пространство и, самое главное, душу поэта:

И, чтоб я отыскала Твой дом,
Как жемчужину в горсти сестер,
Стал высоким моим маяком
Князь-Владимирский белый собор.
И ворота — двойной лепесток —
Раскрываются, тихо звеня…
Каждый тонкий, литой завиток
Мне дороже, чем юность моя.

Припадаю, в трамвае, к стеклу
Жаром сухо очерченных губ:
Ты живешь на чудесном углу,
Против дома, где жил Сологуб.

Эпоха гонений

Протоиерей Леонид Богоявленский
Протоиерей Леонид Богоявленский (1871–1937), настоятель Князь-Владимирского собора в 1912–1919 гг.
Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский;1877–1970)
Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский;1877–1970)
В 1929 году верующих лишили последней возможности отстаивать свои интересы: из Конституции СССР был изъят пункт о праве на религиозную пропаганду. Гонения на Церковь развернулись с новой силой, и уже в начале второй пятилетки (1934) собор оказался единственным действующим храмом Петроградской стороны. В октябре 1933 года смолк колокольный звон — соборные колокола были сняты и сданы в переплавку. При ликвидации храмов города гибли многие чтимые святыни. Редкое исключение: в 1935 году в собор из разоренного Киево-Печерского подворья на Васильевском острове поступила храмовая икона Успения Божией Матери, «изображение и мера» древнейшего лаврского образа. В клеймах на раме этой иконы среди избранных святых есть и изображение святого князя Владимира.

В дни «большого террора» 1937–1938 годов тяжелые потери понесло соборное духовенство: были расстреляны настоятель храма епископ Череповецкий Тихон (Рождественский), протоиерей Михаил Долотов, протодиакон Иоанн Гонестов. Из ранее служивших настоятелей собора мученическую смерть за Христа претерпели протоиереи Леонид Богоявленский и Павел Виноградов.

Однако, в отличие от тысяч российских храмов, собор не был закрыт. Более того, три года — с весны 1938-го по весну 1941-го — он имел статус кафедрального собора Ленинградской митрополии. Тогда же под его колокольней находилась келья будущего патриарха митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского).

В сентябре 1940 года в собор была перенесена чудотворная Казанская икона Божией Матери, с 1923 по 1940 год бывшая в руках обновленцев.

В начале 1941 года митрополит Алексий перенес свою резиденцию из Князь-Владимирского собора в Николо-Богоявленский, который и стал кафедральным на последующие 60 лет.

Казанская икона Божией Матери
Казанская икона Божией Матери.
После закрытия Смоленской церкви в 1940 г. чудотворная икона была доставлена в Князь-Владимирский собор и пробыла в нем до 2001 г.
В июле 2001-го святыня вернулась под своды родного Казанского собора


Победа Правды Божией

Казанская икона Божией Матери хранилась в храме все блокадные дни. В том числе благодаря этому даже в первую блокадную зиму в храм ходило всё больше и больше людей. По свидетельству очевидцев, «стали трамваи, прекратилась подача электрического света, керосина не было. В предутренней тьме, озаряемой вспышками орудийных выстрелов, чрез глубокие сугробы неубранного снега спешили священники, певчие, служащие и прихожане собора со всех концов города… Певчие пели в пальто с поднятыми воротниками, закутанные в платки, в валенках. Так же стояли и молились прихожане».

Богослужения не прерывались ни на один день: было много причастников и исповедников, горы записок о здравии и об упокоении, нескончаемые общие молебны и панихиды. За каждой Литургией читалась особая молитва о помощи Божией и даровании победы.

В первую блокадную Пасху, в ночь с 4 на 5 апреля 1942 года, враг организовал массированный налет на осажденный город. Протоиерей Николай Ломакин, с февраля по июль 1942 года служивший настоятелем собора, доложил о последствиях бомбежки в Ленгорисполком: «Была громаднейшая очередь верующих, желающих исполнить свой христианский долг. Я видел, как человек около тридцати лежало на паперти ранеными. Эти раненые были в разных местах близ храма. Некоторое время они были беспомощны, пока им не была оказана медицинская помощь. Произошла страшная картина смятения. Люди, не успевшие войти в храм, поспешно стали убегать в близ расположенные траншеи, а другая часть, вошедшая в храм, разместилась по стенам храма, в ужасе ожидая своей смерти, потому что сотрясение храма было настолько сильно, что непрерывно, в течение некоторого количества времени, падали стекла, куски штукатурки…»

В период войны и блокады клир и церковный совет проявили себя как истинные патриоты. Пожертвования прихожан и духовенства на военные нужды за 1941–1945 годы превысили 3,5 миллиона рублей, что составило 21,5% взносов от всех восьми действовавших храмов Ленинграда, или порядка 1% общецерковных сборов. В пользу Красного Креста собор направил средств больше, чем какой-либо другой ленинградский храм. Председатель двадцатки И. Куракин писал в городской совет Красного Креста: «В минуту трудно переживаемых обстоятельств военного времени долг каждого гражданина идти навстречу Отечеству, к облегчению разного рода затруднений. Этому учит и религия наша, исполняя завет Христа о любви к ближнему, представители верующих — двадцатка Князь-Владимирского собора выражает свое желание открыть в тылу лазарет для раненых и больных воинов. На оборудование и содержание лазарета двадцатка могла бы представить всё имеющееся у нас — свыше 700 000 рублей. В дальнейшем, если материальная база, доходы сбора не изменятся, двадцатка принимает на себя решение, отказавшись решительно от всех расходов, кроме самых неотложных по содержанию храма, ежемесячно субсидировать лазарет в сумме 30 000 рублей».

В октябре 1943 года представители духовенства впервые в советской истории были удостоены государственной награды — медали «За оборону Ленинграда», в число награжденных вошли все три священнослужителя собора: настоятель протоиерей Павел Тарасов, протоиерей Филофей Поляков и архимандрит Владимир (Кобец). Позже этой награды был удостоен и протоиерей Николай Ломакин.

«Лихолетье — время испытаний», художник И. С. Ковалева. Князь-Владимирский собор всегда был тесно связан с Санкт-Петербургской духовной академией. На картине изображены выпускники СПбДА с членами их семей
«Лихолетье — время испытаний», художник И. С. Ковалева. Князь-Владимирский собор всегда был тесно связан с Санкт-Петербургской духовной академией. На картине изображены выпускники СПбДА с членами их семей


После войны

С 1940-х годов собор посещали предстоятели и иерархи многих Поместных Церквей. В конце ноября 1947 года в Ленинграде побывал митрополит Гор Ливанских Илия (Карам), совершил в соборе акафист перед Казанской иконой Божией Матери и возложил корону на чудотворный образ.

В 1946 году удалось восстановить колокольный звон собора; большой колокол отливали в Финляндии. Архимандрит Владимир (Кобец), постриженик Киево-Печерской лавры и последний настоятель ее подворья в Ленинграде, в марте 1948 года был рукоположен в сан епископа. В 1946 году в клир собора был назначен вернувшийся в Ленинград протоиерей Александр Медведский, до высылки в 1932 году служивший настоятелем собора (в 1949–1953 годах вновь его настоятель). В церковной истории послевоенного Ленинграда это единственный случай, когда уцелевший священник занял прежнее место в избежавшем закрытия храме. Под руководством отца Александра проводилась полная реставрация собора, сильно пострадавшего в блокаду. Для всенародно чтимых святынь — Казанской иконы Божией Матери и иконы «Скоропослушница» афонского письма (прославилась в Санкт-Петербурге в 1885 году; принесена в Князь-Владимирский собор в 1938 году) — были устроены художественные киоты. В 1953–1962 годах в соборе настоятельствовал протоиерей Евгений Лукин — видный представитель старого петербургского духовенства, также вызволенный из ссылки.

О том, насколько важен собор для города, напомнил юбилей Санкт-Петербурга, отмечавшийся 23 июня 1957 года (в Неделю Всех святых, в земле Российской просиявших). После Литургии, совершенной архиерейским чином в переполненном храме, всё городское духовенство вознесло благодарственное моление Господу «за благое попечение и небесную помощь этому граду на всем протяжении его существования». К празднованию 1000-летия Крещения Руси были вызолочены кресты собора, построен новый церковный дом. 14 июня 1988 года сонм иерархов во главе с предстоятелем автокефальной Православной Церкви в Америке Блаженнейшим митрополитом Феодосием совершил в храме молебен перед чудотворной Казанской иконой Божией Матери. Началась новая жизнь собора.

Подготовил Тимур Щукин
по материалам книги «Князь-Владимирский собор. Краткий исторический очерк»

Поделиться

Другие статьи из рубрики "Via Historica"