Хороший, плохой, гениальный
В мире кино Эннио Морриконе стал легендой, и на вопрос, можно ли сделать настоящим искусством массовый жанр, он окончательно и бесповоротно ответил: «Да». Это стало ясно уже с самых первых фильмов, принесших ему известность, — так называемой «долларовой» трилогии Серджио Леоне, с которым он в 60‑е годы выпустил три классических итальянских вестерна: «За пригоршню долларов» (1964), «На несколько долларов больше» (1965), «Хороший, плохой, злой» (1966). Как отмечают кинокритики, Леоне сознательно позволил Морриконе принять серьезное участие в создании концепции фильмов, предоставив музыке и видеоряду стать движущими силами кинодраматургии.
Сейчас имя Морриконе прочно ассоциируется с жанром вестерна, хотя композитор постоянно говорит, что в его послужном списке вестернов не более 10%. Но что делать, если образы Дикого Запада уже полвека ассоциируются именно с саундтреками Эннио Морриконе, неимоверно характерными, пронизанными стуком подков и свистом пуль!
Фильмы «долларовой трилогии» стали классикой не только потому, что они являются превосходными образцами вестерна, отточенными до малейших деталей. Любопытно наблюдать, как постепенно набирает силу фирменная ирония Леоне, придающая неожиданное нравственное измерение колоритным криминальным разборкам на Диком Западе.
Жизнь как разменная монета
В простоватом по сюжету фильме «За пригоршню долларов» главный герой извлекает выгоду из борьбы двух бандитских кланов. Авторы над ним слегка посмеиваются и выстраивают красивую картину с эффектной и потрясающе характерной музыкой. Вспомните хотя бы нахальный флейтовый мотив, сопровождающий каждое появление Клинта Иствуда, — он настолько выразителен, что нечто другое в этом контексте просто сложно представить! Во втором фильме трилогии («На несколько долларов больше») за алчными бандитами охотятся такие же «плохие парни», отличающиеся от них только тем, что ими движут более «благородные» мотивы: месть и стремление получить награду за поимку преступников. Совершенно бессмысленная история показана с блеском и злой иронией («Там, где жизнь ничего не стоит, иногда обретает ценность смерть. Вот почему появились охотники за убийцами»). В третьем фильме («Хороший, плохой, злой») сквозь бесконечную череду преступлений и насилия проступает мотив обесценивания важнейшего достояния — человеческой жизни, которая становится разменной монетой в погоне за золотом («Никогда не видел, чтобы столько людей попусту теряли жизни»).
Вместе с мастерством режиссера развивается и талант композитора, и в следующей за трилогией картине «Однажды на Диком Западе» (1968) два мастера создают великое кино. Фильм рассказывает об овдовевшей фермерше Джил Мак-Бейн, муж которой был убит киллером, нанятым железнодорожной компанией, желающей захватить их земельный участок. За Джил вступаются «хорошие парни», один из которых имеет личные счеты с убийцей. На основе этого простого сюжета Леоне и его команде удается снять, возможно, лучший вестерн всех времен и народов и одновременно экзистенциальную драму о борьбе добра и зла в человеческой душе.
Поединок между злом и… злом
Как и предыдущие фильмы Леоне, эта картина отличается крайней замедленностью действия: временами кажется, что фильм живет в обычном ритме реального времени. Но это все же кино, потому что секунды и мгновения складываются в напряженную драматургическую линию, которая зачастую создается не поступками героев, а видеорядом и музыкой Морриконе.
В начале фильма, кажется, вообще ничего не происходит, но оторваться от экрана невозможно. Саспенс (от англ. suspense — неопределенность, беспокойство. В кинематографе этим термином обозначают художественный эффект, особое продолжительное тревожное состояние зрителя. — Прим. ред.) создается исключительно за счет звуковых средств. Как рассказывает композитор, «Леоне позволил музыке занять в своих картинах такое место, что она идеально подходила к персонажам фильмов, и это позволило совместить язык музыки и язык образов. И он доверял мне, когда я был убежден, что в некоторых сценах будет лучше полностью положиться только на звуки».
Морриконе хорошо удается не только нагнетать эмоциональное напряжение. Во многих ключевых сценах именно музыка придает происходящему новый смысл. Например, важнейшая сцена финального поединка противостоящих друг другу Чарльза Бронсона (Гармоника, индеец-полукровка, борец за справедливость) и Генри Фонды (Фрэнк, безжалостный бандит, убивший в молодости брата Гармоники) построена полностью на музыкальном действии. Казалось бы, перед нами одна из типичных ситуаций вестерна: в поединке встречаются «хороший» и «плохой» герои, и «хороший» мстит «плохому» за его страшные преступления. Но саундтрек говорит гораздо больше. Под звуковое сопровождение, в котором резкие аккорды, похожие на удары хлыста, и пронзительный наигрыш губной гармошки (лейтмотив Гармоники) звучат на фоне ровного ритма, неумолимого, как поступь судьбы, герои медленно сближаются. Музыка парит над ситуацией, придавая ей эпический размах и трагизм, и становится ясно, что драма злодейства и мести, в которую вовлечены герои, трагична для обоих: слепого в своем злодействе Фрэнка и справедливого, благородного, но одержимого жаждой мести Гармоники.
Может быть, любовь. Может быть, музыка…
Не меньшую роль играет музыка Эннио Морриконе и в другом знаменитом фильме, созданном с его участием, — «Профессионале» Жоржа Лотнера (1981) с Жан-Полем Бельмондо в главной роли.
Герой Бельмондо Жосс Бомон — бесстрашный боец с произволом французских секретных служб, которые однажды принесли его в жертву политической интриге. Отсидев в тюрьме в Африке, он возвращается во Францию и вступает в опасную игру со своими бывшими начальниками. На первый взгляд это типичный боевик. Налицо все атрибуты жанра: герой-одиночка и противостоящая ему система, лихо закрученный сюжет с неожиданными поворотами. Но, как и в вестернах, ясность в происходящее вносит ирония. И режиссер, и актер заметно подтрунивают над главным героем — эдаким суперменом, для которого ложно понятое чувство собственного достоинства становится важнее любых моральных установок.
Музыка оказывается выше и романтического, и иронического пластов фильма. В ней отчетливо звучит сострадание не только к незадачливому супермену Бельмондо, но и к его комичным противникам. Основная тема (без зазрения совести повторяемая на протяжении почти всего фильма, но совсем не приедающаяся) довольно проста. Это обычная «попсовая» вариация на излюбленный И. С. Бахом и другими барочными композиторами прием: бесконечно тянущаяся просветленная мелодия на фоне неотвратимо пульсирующего фона. Но она же, как авторский голос, комментирует происходящее, открывая всю нелепость затеянной героями фильма игры.
Эта мелодия стала очень популярной и чуть ли не более известной, чем сам фильм. Такая же судьба постигла и многие другие темы Морриконе: он умеет тронуть за душу даже в тех случаях, когда союз режиссера и композитора не оказывается настолько слаженным, как в «Профессионале».
Создатель красивых мелодрам Джузеппе Торнаторе («Новый кинотеатр „Парадизо“», «Фабрика звезд», «Легенда о пианисте») не прогадал, приглашая Эннио Морриконе почти на все свои фильмы. В романтической саге «Парадизо» (1989) прекрасная ностальгическая музыка Морриконе живет собственной жизнью. Она прекрасно подходит к ситуациям, но в большей степени создает идеальный мир грез, который кажется гораздо более живым и полнокровным, чем метания выросшего и потерявшего вкус к жизни героя (кстати, в этом же фильме звучит прекрасная мелодия сына композитора — Андреа Морриконе, который унаследовал талант отца).
Но не нужно думать, что композитору удается лишь музыка в романтическом духе. Для фантастического блокбастера «Нечто» Джона Карпентера (1982) Морриконе создал жесткую и тревожную электронную музыку, наполненную ужасом перед внеземной материей, с которой борются герои фильма. Как это часто бывает с Морриконе, музыке в фильме предоставлено последнее слово. В финале кажется, что враг побежден, но острые, зловещие звучания с вплетающимся в них печальным мотивом не дают потерять бдительность. Стоит ли раньше времени праздновать победу над вселенским злом, затаившемся, быть может, в нас самих?
Всего Морриконе написал музыку более чем к 400 картинам (как настоящий профессионал, он не отказывается ни от какой работы). В этом огромном количестве фильмов есть и проходные работы, и настоящие удачи: «Двадцатый век» Бернардо Бертолуччи (1976), «Декамерон» (1978) и «Кентерберийские рассказы» Пьера Паоло Пазолини, «Пустыня Тартари» Валерио Дзурлини (1976), «Однажды в Америке» Сердижо Леоне (1984), «Неприкасаемые» Брайана де Пальмы (1987) и сериал «Спрут» (1980–90‑е годы). В каждом из этих фильмов звучит живой голос композитора, который сказал однажды: «Я думаю, что мир уже ничего не спасет. Может быть, любовь, и то вряд ли. Музыка может утешить, особенно людей с чувствительной душой, которые еще не разучились чувствовать, сострадать, переживать, не стали циниками». Этот вывод немного пессимистичен, но музыка Эннио Морриконе свидетельствует об обратном: самый слабый и дурной человек заслуживает сострадания, и пока он жив, всегда есть надежда на лучшее. А источник надежды, как известно, только один, хотя по имени его не всегда называют.
Эннио Морриконе родился 10 ноября 1928 года в Риме, был старшим из пяти детей. В девять лет поступил в Академию Санта-Чечилия в Риме, где проучился в общей сложности 11 лет. В 16 лет занял место второй трубы в ансамбле Альберто Фламини, в котором прежде играл его отец (профессиональный джазовый трубач Марио Морриконе). Годом позже Эннио устроился в театр, где проработал один год музыкантом, а потом три года композитором. В 1950 году начал аранжировать песни популярных композиторов для радио, в 1960 году — для телешоу. Писать музыку к фильмам начал лишь в 1961 году. Прославившийся в Европе композитор был приглашен для работы в голливудском кинематографе. Эннио Морриконе — автор камерных и симфонических произведений. В 1995 году о творчестве композитора был снят документальный фильм «Эннио Морриконе» (режиссер Дэвид Томпсон). В 2005 году Морриконе впервые посетил Россию и с тех пор неоднократно выступал с концертами в нашей стране. В 2007 он получил «Оскар» за вклад в развитие кинематографа.
