Христиане в музейных коридорах

Рождение общины

Община в Эрмитаже официально зарегистрирована уже более двадцати лет назад. Формально — с намерением вернуть Церкви собор Спаса Нерукотворного Образа, домовый храм Зимнего дворца, но по сути, — чтобы объединить верующих сотрудников. Однако место для собраний у общины появилось далеко не сразу. Переломным стал 1999 год. Православные Эрмитажа организовали тогда сбор средств в помощь сербскому народу, находившемуся под натовской бомбежкой. Встал вопрос и о молитвенном поминовении единоверцев из Сербии.

— Мы обратились к Михаилу Борисовичу с просьбой выделить нам место для чтения канонов, акафистов, — рассказывает хранитель живописи стран Восточной Европы Михаил Аникин, один из инициаторов создания общины. — И он разрешил нам собираться в моем кабинете. Вот уже 15 лет встречи регулярны: по средам в 16:30 читается акафист Нерукотворному Образу Господа нашего Иисуса Христа.

Активных верующих сейчас около двенадцати человек. Почти все, кто сегодня состоит в общине, участвуют в ее жизни с самого начала.

— В конце 1980-х мы с мужем поехали в только открывшуюся Оптину пустынь, — рассказывает Ольга Новикова, сотрудник лаборатории химических исследований. — Там мне удалось побеседовать с известным ныне старцем, схиархимандритом Илием (Ноздриным). Когда он узнал, что я работаю в Эрмитаже, благословил молиться о возрождении храма в музее. Думаю, это был Промысл Божий.

Центр большой семьи

Настоятель храма протоиерей Владимир Сорокин довольно трезво смотрит на положение дел и к идее «отдать» собор епархии относится скептически. Он, как и М. Б. Пиотровский, считает, что раз домовый храм никогда Церкви не принадлежал напрямую, а лишь опосредованно — через императора, то и сегодня менять «владельца» нет смысла. Кроме того, если бы собор отошел епархии, то содержать его пришлось бы прихожанам, как это делается во всех других приходах. «Общине из двенадцати человек явно не потянуть такие затраты», — говорит отец Владимир.

Юридическая принадлежность храма музею не исключает, однако, того, что здесь иногда могут проходить службы. Правда, одним из препятствий являются правила противопожарной безопасности.

— Жечь свечи и кадить во время службы будет довольно проблематично: сразу же сработает сигнализация. Пожарные, естественно, на уступки идти не хотят, и это неудивительно, ведь в Эрмитаже собраны настоящие сокровища искусства, и оберегать их — первостепенная задача, — объясняет отец Владимир.

Тем не менее, в храме изредка будут проходить молебны. Например, 25 декабря, когда вспоминается изгнание наполеоновских войск из России. До революции молебны в этот день совершались ежегодно и сопровождались торжественным построением роты почетного караула Санкт-Петербургского гарнизона с выносом боевых знамен. Два года назад практика была возобновлена, правда, молебны пока что проходят в Фельдмаршальском зале дворца. О подлинном же возрождении традиции можно будет говорить по окончании реставрации храма.

По мнению протоиерея Владимира Сорокина, самое важное — это совершать молитвы о здравии сегодняшних сотрудников и о упокоении тех, кто трудился в музее раньше или, еще раньше, жил во дворце. Сегодня составление синодика с именами нескольких тысяч человек практически завершено, для этого была проведена объемная работа в архивах Эрмитажа.

— Я уверен, что и в других ведомствах захотели бы, чтобы было место, где люди собираются, поминают друг друга и чувствуют себя единой семьей, — считает отец Владимир.

Общий язык

Если люди только молятся вместе — это еще не община, это только живой каркас, который может обрасти плотью и кровью добрых дел. В трудные времена члены общины Эрмитажа поддерживали друг друга и остальных сотрудников «гуманитарной помощью». В 1990-е годы многим не хватало денег на самое необходимое, даже картошку с огородов привозили, вспоминают они. Сейчас картошка не нужна. Нужна другая «гуманитарная» помощь:

— Каждый год мы участвуем в издании альманаха «Петербургские строфы». В нем публикуются православные авторы из Петербурга и других городов России: поэты, прозаики. Считаю, что именно по этому изданию археологи будущего смогут понять, как и чем жили русские литераторы в начале века, — говорит Михаил Аникин, который является членом Союза писателей России.

Однако самое важное, что удается делать общине все эти годы, — постепенно, шаг за шагом, находить общий язык с другими сотрудниками Эрмитажа.

— Мы не навязываемся, но если нас спрашивают, отвечаем на вопросы о храме, о вере, о Церкви, — добавляет Ольга Новикова. — И если сначала многие относились к нам с недоверием, то сейчас скорее поддерживают.