Скит, открытый миру

После суеты «каменных джунглей», переполненной Мурманской трассы с вечным шумом и клубами пыли Андреевский скит возникает перед глазами чудесным видением. Огромный зеленый луг, опоясанный с трех сторон лесом, с одной проселочной дорогой, обнесен красивым необычным забором. Ряды калиброванных бревен, уложенных горизонтально, расположены на расстоянии друг от друга: жизнь обитателей скита открыта постороннему глазу, чего не скажешь о близлежащих элитных особняках, прячущих жизнь их обитателей за глухие высокие стены. Длинная белая дорожка из тротуарной плитки ведет прямо к храму святых Зосимы и Савватия Соловецких — главной церкви скита. По обе стороны от нее часовыми застыли выполненные в традициях северного деревянного зодчества храм святой Евгении, трапезная с кухней и колокольней, братский корпус, дом привратника, архиерейский дом. Теплится в солнечных лучах и кажется живым дерево зданий, стайка ласточек с криком носится вокруг одного из позолоченных куполов, где-то гогочут гуси и кричит петух, не нарушая главного — особой тишины этого места. Случайно увидев фотографии скита в интернете, люди едут сюда со всех уголков страны, а потом пишут в комментариях, что увидели настоящую жизнь русского монаха. А многие считают, что побывали в сказке.

Агафонов луг, на котором расположился скит, издревле считался особым местом. Здесь пролегал в старину сухопутный путь из Скандинавии в Византийскую империю, и существует церковное предание, что именно по этому лугу проехал апостол Андрей Первозванный, направляясь в Рим. Как доказательство местные жители показывают огромный валун на краю луга. Когда-то камень был пяти метров в длину и двух в высоту, с четко отпечатавшимся следом подковы (считается, что след оставил конь Андрея Первозванного) на вершине. Старожилы рассказывали, что в начале прошлого века крестьяне окрестных деревень обязательно прикладывались к валуну, сажали на него детей. В народе считалось, что камень дает исцеление и наполняет добрыми силами. «Камень, хранящий великий клад Божьей благодати», — говорила уроженка этих мест монахиня Варвара (Метицкая). Во времена гонений на Церковь храм в Колтушах взорвали, и верующие, установив около камня Андрея Первозванного крест, стали молиться на этом месте. Тогда богоборческие власти решили уничтожить валун. С нескольких попыток камень раскололи на три части. Две из них, в том числе и со следами подковы, увезли неизвестно куда, а третья осталась на лугу.

Когда уже образовался Андреевский скит, монахи столкнулись с обратной стороной почитания святыни: обнаружились люди, которые предпочитали «полежать» на «камне желаний» вместо Литургии в храме. Бывшему в то время начальником скита игумену Викторину (Алешину) пришлось поставить рядом с валуном табличку с разъяснением, что поклонение камням вместо Бога — неоязычество…

Агафонов луг еще не раз оказывался на перекрестках истории. Находясь на равном расстоянии от крепостей Ниеншанц и Орешек, он как будто специально был создан для остановок в пути. Защищенный лесом, исстари выкашиваемый и потому не зараставший, в любое лето богатый травой, он видел и разгромившие шведов войска святого князя Александра Невского, и новгородские дружины, и войска Петра I, освобождавшие приневские земли от столетнего шведского ига.

В годы Великой Отечественной через луг десятками тысяч шли солдаты, чтобы героически умереть на легендарном Невском пятачке. Имена не менее 250 000 павших написаны на этой трагической странице нашей истории, а скромный проселочный путь получил название «Дороги смерти». Можно только догадываться, сколько искренних обращений к Богу, сколько истовых молитв слышал Агафонов луг, ведь мало кто решается встретить свои последние минуты атеистом…

Штаб освободительной операции и войска, прорвавшие в январе 43‑го кольцо блокады, также находились недалеко от скита. Сегодня о подвиге воинов, отдавших «душу за други своя», напоминает большой поклонный крест из дерева и металла, с укрепленным на нем терновым венцом, символом страданий Христа за род человеческий, — и двумя проржавевшими солдатскими касками у подножия. Когда число братии в скиту умножится, здесь начнется круглосуточное чтение Псалтири обо всех ушедших в вечность, в том числе о тех, кто не был похоронен по христианскому обычаю…

История строительства Андреевского скита началась с чуда. Основателю обители Владимиру Михайловичу Елгину несколько раз явились святые Зосима и Савватий Соловецкие, указывая место для строительства храма на Агафоновом лугу. К этому времени Владимир Михайлович имел опыт участия в возведении нескольких храмов, был старостой поднимаемой в Колтушах церкви праведного Иоанна Кронштадтского. Разузнав историю этих мест, Владимир Михайлович отправился к митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну (Снычеву). Владыка благословил установить на Агафоновом лугу поклонный крест, утвердил проект часовни и предположил, что на этом месте в будущем возможно строительство скита Александро-Невской лавры. «Наконец-то и на „Дороге смерти“ появятся православные кресты!» — порадовался митрополит Иоанн.

Владимир Михайлович оформил на себя землю как крестьянское хозяйство и вместе с сыном и группой энтузиастов начал обустраивать территорию. 5 июня 1996 года на Агафоновом лугу был установлен и освящен первый — деревянный — поклонный крест. Подготовительные работы заняли два года, и по их истечении Владимир Елгин был принят послушником в число братии Александро-Невской лавры. Первый скитостроитель поселился прямо на поле, в дорожном вагончике. Свеча и буржуйка были единственными удобствами этой подвижнической жизни…

Андреевский — первый — скит восстанавливаемой Александро-Невской лавры был образован 1 августа 1998 года распоряжением наместника лавры архимандрита Назария (Лавриненко). Через два года построили часовню, и Владимир Михайлович Елгин принял монашеский постриг с именем Серафим — в честь святого преподобного Серафима Саровского.

К 2003 году, по благословению митрополита Владимира (Котлярова), часовню преобразовали в церковь праведных Зосимы и Савватия Соловецких, и с тех пор на территории скита начались регулярные богослужения…

К монаху Серафиму в скит ездило много народа. Еще в миру он был личностью незаурядной. Работал инженером на заводе «Русский двигатель», имел много друзей. Люди, знавшие и уважавшие Владимира Михайловича, последовали и за монахом Серафимом.

— Он был очень сердечным и спокойным человеком, — вспоминает сегодняшний начальник скита игумен Сильвестр (Кирсанов), бывший духовником отца Серафима. — К вере он пришел поздно, в возрасте, был, как говорится, «битый жизнью», умудренный опытом, и народ к нему тянулся. Очень многим из своего светского окружения он помог прийти к вере, очень многие приезжали к нему за духовными советами. У него самого никаких денег не было, лавра помогала продуктами. Но в прошлой, мирской жизни он имел знакомства и с депутатами, и с администрацией, умел просить, договариваться, это тоже пригодилось, когда надо было и скит строить, и решать насущные людские проблемы, с которыми к нему тоже обращались очень многие. Но так как священником монах Серафим не был, то и больших полномочий на себя не брал, при необходимости советовался со священниками…

Отец Серафим отошел ко Господу 16 января 2012 года, на следующий день после дня своего ангела. Место для могилы он указал сам: прямо за алтарем построенного им храма святых Зосимы и Савватия. Почитатели отца Серафима не оставляют скит своим попечением, помогая в строительстве, которое продолжается.

Приехав в скит в будни во второй половине дня, мы застали игумена Сильвестра за срезкой тыкв на газоне перед братским корпусом. «Вот, самую большую хочу подарить наместнику», — окинул он урожай довольным взглядом начинающего огородника. Отцу Сильвестру раньше не доводилось «ковыряться» в земле. Он родился и вырос в Эстонии, в семье военнослужащего, крестился молодым человеком. В 1985‑м попал в Пюхтицкий монастырь, где нашел духовную «альма-матер». Переехав в город на Неве, отец Сильвестр оказался первым лаврским монахом. Вспоминает, как начинал вместе с владыкой Иоанном, будучи у него на послушании помощника эконома, когда в июле 1995‑го лавре отдали всего одну комнатку, которую надо было расчищать… В скит игумен Сильвестр ушел с послушания духовника лавры. Так получилось, что и на родине — в Таллине, и в Петербурге отец Сильвестр жил в центре города, а потом вдруг сам попросился в скит.

— Я очень люблю здесь жить и не люблю отсюда уезжать, — отвечает начальник скита. — Один раз в неделю приходится ездить на прием к архиерею и по хозяйственным нуждам: за продуктами, просфорами, углем, свечами, и в этот день очень устаю. Здесь, в скиту, более сосредоточенная молитва, здесь чаще приходится служить, чем в лавре, священнику это полезно…

На одно только посетовал начальник скита: интернет здесь «тянет» с трудом, и скайп не работает. А у отца Сильвестра много знакомых по всему миру, в Палестине есть духовные чада — крещеные арабы, очень по своему духовнику скучают.

— Но, видно, так и надо, — добавляет игумен, — все-таки скит есть скит, порядки здесь должны быть еще строже, чем в монастыре.

Тех, кто представляет себе скит как ветхую лагучу или землянку посреди леса, на Агафоновом лугу ждет разочарование. Современные скитники могут пользоваться многими благами цивилизации: в цокольном помещении добротного братского корпуса расположились склад для продуктов, душевая, сауна, прачечная. Есть в скиту баня и эстакада: скит имеет свою машину, хоть и нет пока постоянного водителя. Но в первую очередь отец Сильвестр ведет нас на недавно переоборудованную кухню. В ней — привезенная специально из Москвы профессиональная техника: холодильник, морозильная камера, посудомоечная машина, хлебопечка. В большом духовом шкафу сушатся набранные поблизости грибы. Нет в скиту только питьевой воды. Строители выкопали два колодца, но торфяная, с большим содержанием железа вода из них пригодна разве что для полива, за питьевой приходится ездить в соседнюю деревню.

В сарайчике кудахчут куры-несушки: свежие яйца — большое подспорье в братской трапезе. По лугу важно разгуливает пара гусей: раньше их держали много, предназначая в рождественский подарок жертвователям храма, но потом от идеи отказались, не желая проливать кровь на этой земле. Есть в скиту и красивые китайские куры, и цесарки. Последних держат просто «для красоты». Игумен мечтает в будущем завести в скиту павлинов.

— Это же место молитвы! — говорит скитоначальник. — Конечно, в тяжелых обстоятельствах и на помойке можно молиться… Но когда есть возможность, все вокруг нужно привести в гармонию… Надо же не временными заботами жить, а о другом думать. За «разглядыванием» быта легко упустить суть: жизнь обустраивается максимально удобно, чтобы не мешать главному — богослужению и усиленной молитве.

В Андреевском скиту, несмотря на то, что здесь всего два священника, совершается полный круг богослужений: в 7 утра — утреня, в 18 — вечерня и повечерие, в 22 — полунощное бдение, по субботам, воскресеньям и праздникам — Божественная литургия. В перерывах между службами на 2,6 гектарах принадлежащей скиту земли (а сейчас местная администрация выделила дополнительно еще 10 га) полно послушаний: и по хозяйству, и по строительству. При этом устав жизни строже, чем в монастыре: не поощряются праздные и громкие разговоры, общие трапезы для прихожан благословлены только несколько раз в год: на престольный праздник, Рождество и в Пасху… Далеко не каждый может выдержать такую жизнь. Братский корпус, конечно, не пустует, принимая командированных из лавры и других монастырей, но постоянно в скиту живут лишь два иеромонаха и прихожанин Александро-Невской лавры трудник Андрей: немолодой мужчина с доброй искренней улыбкой, которую он прячет в благообразной бороде. Очень хочется расспросить его о прошлой, мирской жизни — но ведь люди удаляются в скит не затем, чтобы рассказывать о мирском. Трудник Андрей выглядит человеком, нашедшим ответы на главные вопросы…

В глубине скита заметен еще один забор. Это строится пустынька, в которой подвизается схиигумен Варнава — с таким именем недавно был пострижен в схиму игумен Викторин (Алешин) — второй из постоянно живущих в скиту иеромонахов. Сейчас уже заложен фундамент небольшого храма преподобного Варнавы Гефсиманского — духовника преподобного Серафима Вырицкого. Как и на святой горе Афон, вход в пустыньку женщинам будет закрыт.

Приход храма святых Зосимы и Савватия Соловецких постоянно растет. Люди приезжают посмотреть и прилепляются к этому месту, особенно оно нравится детям. Прихожане стараются вносить свою лепту в строительство и благоукрашение скита, но сами уже давно не вмещаются в маленькие, перестроенные из часовен церкви. Обитатели Агафонова луга молитвенно ищут жертвователей, чтобы возвести большой каменный собор (проект уже готов) во имя святого апостола Андрея Первозванного.

Как и в любом святом деле, невозможном без искушений, скитникам приходится много терпеть от тесного соседства с миром.

— В четырех километрах от скита — Коркинские озера: оттуда летом по вечерам гремит музыка, будоражат окрестности пьяные компании, — рассказывает о. Сильвестр.  — Был такой случай лет 5–6 назад: пришли в скит хулиганы — наверное, искали, что своровать. Но брать здесь нечего, и тогда они жестоко избили живущую при ските собаку. Она ослепла. Отец Серафим хотел даже, чтобы операцию ей сделали, но оказалось — бесполезно…

Слепой Дружок до сих пор живет в скиту. Демонстрируя поучительные смирение и беззлобие, не потерял доверия к людям и трогательно ластится к каждому, кто подойдет к ограде его конуры…

В непосредственной близости от скита стоит элитный поселок, у местных получивший название «городок миллионеров». И среди его жителей нашлись прихожане, правда, их немного. Зато веселые компании из элитного поселка без конца гоняли по Агафонову лугу и окрестностям на квадроциклах, взметая клубы пыли, не считаясь с поздним часом. Наконец собственнику соседствующей со скитом территории это надоело, и он установил шлагбаум. Но недовольные комментарии в интернете посыпались на «церковников».

— Да разве можем мы ставить шлагбаумы? — удивляется начальник скита. — У нас ведь церковь, мы не можем отделяться от людей! С молитвой живем, все принимаем, значит, так и должно быть…

Прошли века, и на места, связанные с ратной славой России, пришли воины Христовы и «заговорил» Агафонов луг голосом пятитонного колокола. Этот установленный основателем скита монахом Серафимом колокол — один из самых больших в Европе (среди висящих на деревянных перекрытиях). А как еще будить нашу короткую историческую память да напоминать людям о спасении собственных душ? По ночам доносится до скитников шум Мурманского шоссе, где-то высоко в небе гудят международные авиалинии… Расположенный под боком большого города, Андреевский скит Александро-Невской лавры не прячется от людей, его двери открыты для всех, кто ищет вечность.