Исправление имен

Первая волна переименований прошла в октябре 1918 года. Невский проспект стал проспектом 25‑го октября. Кадетскую линию переименовали в Съездовскую (в честь 1‑го Съезда рабочих и солдатских депутатов, проходившего в здании кадетского корпуса). Конногвардейский бульвар стал бульваром Профессиональных союзов (постепенно это название сократилось до бульвара Профсоюзов), а Благовещенская площадь — площадью Труда. Знаменская площадь превратилась в площадь Восстания, Малая Садовая улица — в улицу Пролеткульта, Каменноостровский проспект стал улицей Красных Зорь, а Большая Дворянская (ныне улица Куйбышева) стала 1‑й улицей Деревенской бедноты.

Переименовали и Московский проспект, в то время звавшийся Забалканским. Впрочем, он и до этого регулярно менял названия, успев побывать и Обуховским (от Сенной площади до Фонтанки), и Царскосельским (от Фонтанки до Московских ворот). В 1918 году проспект стал называться Международным, но история его переименований на этом не закончилась. В 1950‑м он превратился в проспект имени Сталина и только в 1956‑м получил привычное для нас название — Московский.

Многие улицы переименовали в честь революционеров всех эпох. Офицерская улица стала улицей Декабристов, Большая и Малая Конюшенные — улицами Желябова и Софьи Перовской, Миллионная — улицей Халтурина.

Часть улиц получила имена погибших деятелей Октября. Дворцовая площадь стала площадью Урицкого (в честь председателя Петроградской ЧК Урицкого, убитого на этой площади), Литейный проспект — проспектом Володарского (в честь комиссара по делам печати Петрокоммуны, убитого в районе нынешнего моста Володарского), Владимирский — проспектом Нахимсона (председателя Ярославского губ-исполкома, погибшего во время белого мятежа в Ярославле), а Адмиралтейский — проспектом Рошаля (правительственного комиссара Румынского фронта, убитого белогвардейцами в Яссах).

Не забыли и об иностранных революционерах. Большой проспект Пет-роградской стороны был переименован в проспект Карла Либкнехта, Михайловская улица — в улицу Лассаля, а Большой проспект Васильевского острова — в проспект Фридриха Адлера. С последним названием, впрочем, приключился конфуз. Австрийский социал-демократ Фрид-рих Адлер застрелил в 1916 году министр-президента Австро-Венгрии графа Карла фон Штюргка, поэтому, с точки зрения большевиков, был в достаточной степени революционером для того, чтобы назвать в честь него улицу. Однако, хоть его и приговорили к смертной казни, он был помилован императором, после падения монархии Габсбургов вышел на свободу и впоследствии выступал как решительный противник коммунизма. Пришлось в 1922 году вновь переименовать улицу, теперь уже в проспект Пролетарской победы.

Далее процесс смены имен несколько замедлился. Улицам теперь меняли названия не скопом, а поодиночке. В 1920 году Морская стала улицей Герцена, а Караванная — улицей Толмачева (в честь особого уполномоченного 7‑й армии, погибшего в мае 1919 года во время наступления Юденича). В 1922‑м Бассейная улица стала улицей Некрасова (в том же году на ней установили памятник поэту).

Новая волна массовых переименований прошла в 1923 году. Дворцовая набережная стала набережной 9‑го января. Садовая улица — улицей 3‑го июля. Рождественские улицы превратились в Советские, а Роты — в Красноармейские. Сразу несколько улиц и площадей переименовали явно «для комплекта» к предшественникам. Так, Адмиралтейская набережная стала набережной Рошаля, Знаменская — улицей Восстания, Кадетский переулок — Съездовским, Владимирская площадь — площадью Нахимсона, Благовещенская — улицей Труда.

Давали имена улицам и в честь писателей и ученых. Именно в 1923 году на карте нашего города появились улица Рентгена (бывшая Лицейская), площадь Островского (бывшая Александринская), канал Грибоедова (бывший Екатерининский канал), Менделеевская линия (бывшая Университетская), улицы Писарева (бывшая Алексеевская) и Белинского (бывшая Симеоновская). Забавно, что изначально топонимы были более информативными: площадь Писателя Островского, канал Писателя Грибоедова, линия имени Профессора Менделеева, улицы Писателя Белинского и Писателя Писарева, лишь к концу 1920‑х они сократились до более привычных нашему слуху. Такое же сокращение претерпели названия улиц Декабриста Пестеля (бывшая Пантелеймоновская) и Декабриста Рылеева (бывшая Спасская), переименованные все в том же 1923‑м. Теперь они зовутся просто улицами Пестеля и Рылеева.

Давали улицам новые имена и в последующие годы. Так, Гороховая улица получила имя Дзержинского в 1927‑м. А некоторые улицы, уже раз переименованные в советское время, переименовывали вторично. Например, улица Лассаля стала улицей Бродского, а улица Красных Зорь — Кировским проспектом.

Переименованиям подвергались не только улицы. Николаевский мост стал мостом Лейтенанта Шмидта, Дворцовый — Республиканским, Троицкий — мостом Равенства, Сампсониевский — мостом Свободы. И даже арка Главного штаба получила новое имя — теперь она называлась аркой Красной армии!

Надо признать, что жители города восприняли все эти переименования без радости. В быту и в художественной литературе по-прежнему использовались старые названия. Например, даже в 90‑х годах про-шлого века старожилы продолжали называть улицу Олега Кошевого на Петроградской стороне Введенской, смущая более молодых соседей. А в городском фольклоре возникали многочисленные анекдоты. Вот один из них:

Трамвай едет по Ленинграду. Кондуктор объявляет остановки.

— Площадь Урицкого!

— Бывшая Дворцовая, — комментирует старый еврей.

— Проспект 25‑го октября!

— Бывший Невский.

— Улица 3‑го июля.

— Бывшая Садовая.

— Замолчите наконец, товарищ еврей, бывшая жидовская морда!

Столкнувшись с пассивным, но непоколебимым сопротивлением, власти были вынуждены пойти на попятную. И 13 января 1944 года вышло постановление Исполкома Ленсовета «О восстановлении прежних исторических названий ряда улиц, проспектов, набережных и площадей города». Сразу 20 улицам города возвращали старые названия «ввиду того, что ряд прежних наименований улиц, проспектов, набережных и площадей Ленинграда тесно связан с историей и характерными особенностями города и прочно вошел в обиход населения». На городских картах вновь появились Невский проспект, Садовая улица, Измайловские проспект и площадь, Исаакиевская площадь, Марсово поле, Литейный и Владимирский проспекты, Большой, Средний и Малый проспекты Васильевского острова… Чуть позже, 23 января 1944 года, вернули исторические названия Гатчине (с 1923 года Троцк, после выдворения Л. Троцкого из СССР в 1929 году — Красногвардейск) и Павловску (в 1918–1944 годах — Слуцк, в честь революционерки Веры Слуцкой). Инициатором возвращения исторических названий стал главный архитектор города — Николай Баранов.

Улица Пролеткульта вновь стала Малой Садовой позже, в 1948 году. Ее близость к уже успевшему вернуть свое название Невскому проспекту породила еще один анекдот:

Милиционер выписывает штраф человеку, неправильно перешедшему улицу: «Как пишется, Пролиткульта или Проляткульта? Гражданин, пройдемте-ка лучше на Невский!».

Однако большинству других улиц пришлось ждать падения коммунизма.

Возвращение старых названий тоже проходило волнами. 4 октября 1991 года вернули старое название Михайловской, Большой и Малой Конюшенным, Миллионной, Фурштатской, Гороховой, Шпалерной улице, Конногвардейскому бульвару, Большому Сампсониевскому проспекту, Троицкой и Сенной площадям…

Еще одна волна переименований произошла в 1993‑м году. Здесь, правда, не обошлось без курьеза. Среди улиц, которым вернули старое название, были улицы Герцена и Гоголя, вновь ставшие Большой и Малой Морскими улицами. Однако если улица Герцена на самом деле получила это имя в 1918 году, то Малая Морская улица превратилась в улицу Гоголя еще в 1902‑м, в связи с 50‑летием со дня смерти писателя. Тогда же Большая Морская улица стала просто Морской. Однако новые названия оказались «близки по смыслу», да и просто созвучны, так что вместе с Герценом стерли с карты и Гоголя.

Возвращались старые названия и позднее. Съездовские линия и переулок вновь стали Кадетскими только в 2007 году. А многие топонимы советского времени сохранились и по сей день. И если Советские и Красноармейские улицы сейчас воспринимаются как некий анахронизм, то названия, связанные с именами Грибоедова, Рентгена, Островского, Менделеева звучат в Петербурге вполне органично.