Небо вместо потолка

Искусство подопечных коррекционных учреждений давно привлекает внимание кураторов. Галереи работ в стиле ар брют есть в большинстве крупных городов мира. Художественная невинность, живость картин, скульптур и композиций людей, чье развитие считается отличным от нормы, чрезвычайно заинтересовывают зрителя. Но организаторы «Плота» на этом не спекулируют. Для них важна художественная составляющая работ, независимо от того, кем они выполнены — маститыми живописцами и скульпторами, чьи работы хранятся в лучших музеях страны и мира, детьми из детских домов или людьми, живущими в психоневрологическом диспансере.

Дмитрий Каминкер, председатель правления творческого объединения «Озерки — Деревня художников», увидел работы ребят из ПНИ № 3 на конкурсе в Музее истории религии, где был членом жюри. «Интересные, живые, ни на что не похожие, очень красивые по цвету и материалу, они идеально попадают в тренды современного искусства», — считает художник. Со стороны организаторов акции принять аутсайдерские работы на выставку — это не дань уважения к попыткам непрофессионалов творить. Это искренняя, а значит, тем более приятная, высокая оценка их произведений.

«Плот» вообще больше похож на мост между мастерами и любителями, между детьми и взрослыми, между теми, кто уже нашел себя в творчестве, и теми, кто пока себя ищет. Открытая площадка, где озеро — главное «действующее лицо», ограничивает пространство только условно, так же условно разграничены художники и зрители. Последним, кстати, будет предоставлена возможность сделать что-нибудь своими руками. В рамках «Плота» пройдут мастер-классы не только по живописи, лепке и кузнечному делу. Будут и менее «общепринятые» семинары. Не хотите ли, например, создать художественную пьесу из камней?

— Вообще-то, искусство — вещь бесполезная, — говорит, посмеиваясь, Дмитрий Каминкер, вся жизнь которого вертится именно вокруг этой «бесполезности». — А тут все-таки будет взаимное обогащение, удовольствие для всех, счастье. Вроде как польза.

Прежде чем работы «иных» пополнили экспонаты «Плота», они не только появились на свет, но и были «выведены в люди». И это произошло усилиями одного хорошего человека: Дарьи Мусиенко, сотрудницы Музея истории религии.

Для меня Дарья и ее друзья из детдомов и коррекционных учреждений — нечто единое, неразделимое. Наверное, потому, что когда мы познакомились, она была как раз в своем привычном окружении. Дело было на Коневце. Я возвращалась с прогулки по острову и повстречалась с веселой компанией: подопечные «Кедра», центра социально-профессиональной реабилитации подростков‑инвалидов, и ними Даша — не воспитатель, не педагог, не врач, а… друг. Мы виделись впервые, но легко и естественно разговорились (кажется, что с этими людьми общение только таким и может быть: невесомым, простым, человечным).

— Как-то давно один священник, работающий с людьми из коррекционных учреждений, сказал мне, что с ними он отдыхает. Я тогда не поняла, о чем он. Всему свое время. Вот и мне это открылось. Чистые души. Только они со своей непосредственностью могут принять человека без прикрас, какой он есть, — объясняет Дарья.

Четыре года назад Дарья Мусиенко стала «неорганизованным» волонтером, ездящим по соцучреждениям. Для нее это был естественный шаг, ведь она просто рисовала и мастерила вместе с людьми, которых искренне полюбила.

У Дарьи завязалась тесная дружба с ребятами из Павловского дома-интерната № 4 для детей с отклонениями в умственном развитии. Они выросли и были переведены в Пет-родворцовый ПНИ № 3. Дарья детдом не оставила, но за своими повзрослевшими друзьями отправилась еще и в новое учреждение. Благо, администрация везде принимает ее благодушно: помощи этот волонтер не просит, систему, во многом жесткую, менять не пытается, считает, что нужно браться только за то, что реально можешь сделать. Например, увлечь искусством, ведь она сама горит и фонтанирует идеями.

Ребятам из соцучреждений пойти некуда, большинство из них работает санитарами в Николаевской больнице, но после работы их ждут знакомые стены диспансера. Когда выдается выходной, то и тут растерянность: куда податься? Часто едут в свой детдом, где выросли. Съездить в гости к Даше — настоящая роскошь.

— До знакомства с Дашей я не рисовал, не мастерил, а теперь руки сами просят чем-нибудь занять их, — говорит Владимир Федоров, подопечный ПНИ № 3. — Заниматься с Дашей очень интересно. Свои поделки мы сооружаем прямо у нее дома. Приезжаем в гости, а она накрывает шикарный стол. Накормит прекрасно, потом мы мастерим, потом гуляем или смотрим телевизор.

Дашин энтузиазм заразителен, он вовлекает в дело помощи и окружающих. Кто-то помогает материально, кто-то сам начинает посещать коррекционные учреждения. А подруга семьи Бранислава Гнезина, директор Филармонии джазовой музыки, проводит бесплатные концерты, на которых выступает Ленинградский диксиленд, один из старейших джазовых ансамблей Европы.

В артобъектах, которые мастерит Дарья Мусиенко со своими подопечными, проявляются жизнелюбие и умение видеть красоту во всем… даже в прищепках. Сказка, воплощенная в красках. Мифические звери из самых, казалось бы, неподходящих предметов. Например, Черепаха Тортилла сделана из виниловых пластинок и старых счет («Давно купила в антикварке, долго висели на стене и вот пригодились»). «Основа» Золотого Петушка — керосинка, для Рыбы-Пилы пригодилась бутылка из-под коньяка. Змей Горыныч — из большого зонтика, увешанного колокольчиками. У него много голов и не меньше хвостов. По всему видно, что никаких ограничений в самовыражении у художников нет. «Не жалейте красок. Нужно будет, еще купим. Смелее!» — подбадривает Дарья. И они не жалеют, раскрепощаются, творят, отдыхают от привычной — совсем другой — дисциплины, забывают о стереотипах, которыми их наделило общество. Потом приходят на выставки своих работ и с любопытством наблюдают за реакцией зрителей.

А Даша верит в своих художников и говорит, смеясь: «Кажется, я успокоюсь, только когда наши работы попадут в Музей современного искусства Нью-Йорка».